Вполне понятно, сто старший группы просто обязан был отреагировать:
- На кого это ты так озлобилась?
Боевая подруга могла и не отвечать, но перед этими товарищами по оружию ничего не скрывала. Да и хотела бы скрыть, не получилось бы:
- Опять проклятые прыщи стали нагнивать!
Когда такое случалось, Сильва при малейшем всплеске боевой активности превращалась в грозную фурию или трудно управляемого берсерка. Да и в простейших бытовых ситуациях от нее следовало держаться подальше. Видимо долгое нахождение в холодной среде обошлось исстрадавшейся коже слишком дорого, начался очередной рецидив. Но остановить моральное раздражение следовало немедленно. Поэтому Василий добавил в свой голос грубости и металла:
- Только не вздумай ныть и кидаться на всех подряд! Нам тут всем не сахар. Лучше стисни зубы и тверди себе, что это в последний раз! После задания Торговец тебя излечит. Поняла?
Женщина перестала рычать и выплеснула копящийся в себе гнев на свою болезнь простым, но шумным выдохом. Затем неожиданно жалостливо пробормотала:
- Я уже в такое чудо не верю…
Пока Василий сглатывал неожиданный комок жалости в горле, со своей логикой вмешался в разговор немец:
- Ха! Как можно не верить в чудеса?! Если они прямо на тебя со всех сторон смотрят! Я на сто процентов уверен, что для Торговца тебя вылечить - вполне осуществимое действие. Так что, выше нос, подруга и будь уверена, мы еще погуляем на твоей свадьбе! Тем более что всю жизнь мечтал побывать именно на русском варианте этого торжественного мероприятия.
- Ну да, - уже более спокойно продолжила женщина, но все еще продолжающая сомневаться: - А если этот гребаный Торговец не появится? Смотри уже сколько дней его нет. Мало ли что…
- Ну, если не появится, - повеселел Курт, - то нам всем здесь и настанет этот…, как его, по-вашему? О! Кирдык!
- Ха-ха! - неожиданно развеселился и старший группы - Это совсем не по-нашему. Но суть одна: если новый работодатель не появится, то мы можем действительно загнуться возле того черного булыжника.
Казалось бы, скорая возможность гибели успокоила Сильву больше, чем призрачное излечение в будущем от ненавидимой ею болезни. Потому что она попыталась даже улыбнуться:
- Вполне может быть, что возле вершины мы справимся легко. - Но сразу озабочено добавила: - А вдруг взрывчатки не хватит?
- Значит не судьба, - философски наморщился Василий. - Поищем чего-нибудь на месте. Если не найдем, отходим назад, прорываемся через перешеек и выходим на ПМЖ в более цивилизованные государства.
Слышавший каждое слово Петруха, отозвался со своего насеста:
- Так может, есть смысл сразу повернуть?
- Эх, Петя! С восемнадцати лет тебя знаю и все шесть лет от тебя только и слышу глупые вопросы. Поэтому страшно удивляюсь, что ты еще жив до сих пор.
Парень нисколько не обиделся, скорей даже возгордился:
- Потому и живу, что стараюсь каждое сомнение свое разрешить заблаговременно. Да и мнение окружающих по любому поводу, «оченно знать пользительно». Помнишь как в том древнем стишке прошлого века? «В диверсанты я пойду, пусть меня научат…» Как же учиться, если ничего не спрашивать?
- Так спрашивай по делу! - рассердился старший группы.
- Не проблем! Вот наш новый хозяин утверждал, что мы будем все говорить на местном языке как на родном. Вроде бы при допросах пленников так и получалось. Нас боялись, но явно принимали за земляков. А вот как с Куртом быть? Неужели он и тут с акцентом говорит?
Все пятеро между собой переглянулись. Даже Дана оторвалась от бинокля и смешно потерла свой раскрасневшийся носик. И в самом деле, во время рейда с диверсиями и совсем недавно, немец не принимал участия в допросах, стоя в боевом охранении. Лучшими профи по вытягиванию сведений считались Василий и Сильва, да порой Петруха, играя талантливо роль подранка, пытался загрызть оказавшего небольшое сопротивление «языка». Такой экспресс-метод тоже хорошо пробивал ашбунов на скороговорку. Но заданный вопрос и в самом выглядел своевременным, вдруг Курта кто-нибудь о чем-нибудь спросит в самый ответственный момент и вся группа сгорит на таком пустяке. Раньше проверить данную деталь как-то не сообразили.
