- Уел, умник, уел…, - признался Василий и повернулся к немцу: - Ладно, постараемся при беседе с отшельником тебя подключить. Но перед тем намекнем, что у тебя проблемы с гортанью.
Тогда как сам немец с удивлением пожал плечами:
- Странно, но я почему-то уверен, что язык ашбунов я знаю на порядок лучше, чем русский. Но проверить и в самом деле не помешает.
Дане видимо надоело, и мерзнуть, и наблюдать за местностью лишь с Петрухой. Поэтому она стала возмущаться:
- Может уже хватит языками трепаться? Скоро совсем стемнеет, а мы так окончательно пещерку и не выбрали. Если вы не хотите отогреться, то могу вас всех оставить здесь до утра. Времени то у нас на переход и выбор места мало останется, скоро луны начнут всходить. Протрите глазки!
Напоминание о возможном тепле, взбодрило всю группу, они скопом усилили наблюдение и интенсивно стали обсуждать приемлемые варианты. Предпочтительней всего им показалась самая ближняя к ним пещера. Она находилась на наибольшем удалении от тракта, и почти никто из паломников даже не посматривал в ее сторону. Хотя сам отшельник в черной папахе терпеливо сидел у входа, надеясь хоть кого-то заманить на постой. Несколько раз он на короткое время пропадал в своем жилище, но затем поспешно возвращался на прежнее место. Не баловали его гости, однозначно не баловали.
Вот именно к нему и вознамерились нагрянуть боевики с Земли. Тем более что когда основательно стемнело, и стало понятно что на ночлег никто больше не попроситься, разочарованный отшельник скрылся в пещере, но вход все-таки на первое время оставил открытым. Как бы намекая на гостеприимство для запоздалых путников. Конечно, на всякий случай выбрали для постоя и несколько других пещер, оценивая их пригодность по ниспадающей линии.
По команде стали сгружать в мешки оружие, которое нельзя было спрятать на себе и видимые металлические детали одежды. Не прекращая по очереди при этом следить через бинокли с приборами ночного видения за выбранной пещерой. И только собрались спускаться, как выдвинувшаяся дальше всех Сильва зашипела:
- Внимание! Кажется, в то же самое место направляются сразу три Магирика. Причем поднимаются как бы раздельно, но слишком уж целеустремленно.
Помимо ночных биноклей были и очки с приборами ночного видения. Но их старались одевать лишь в редких случаях, берегли аккумуляторы. Да и миниатюрные рации общей связи, которую они коротко называли «общак», задействовали еще реже. Сейчас Василий скаредничать не стал:
- Надеть очки! Подключить «общак». Подходим вплотную.
Естественно, что обладая таким преимуществом, земляне спустились к пещере сверху несколько раньше, чем трое неизвестных, движущихся вверх скорей на ощупь и ориентирующихся только на светящийся призывным теплом овал пещеры. Тем не менее, движение троицы настораживало все равно: явные воины, привыкшие двигаться и в такое время и в таких местах. Да и без выделяющихся за спинами мешков, которые имелись у каждого без исключения пешего паломника.
Дальше действия развивались еще более стремительно. Все три подозрительных типа, как только собрались на небольшом уступе перед пещерой, на максимальной скорости нырнули внутрь рыбками. Оттуда послышался короткий, сдавленный вскрик и вслед за интенсивными звуками короткой борьбы изнутри вход заложили плоским камнем.
- Фи! Да здесь похоже за место в пещерке надо заранее бороться и наемных убийц нанимать, - шепотом проворчал Василий. - Хорошо еще, что туда раньше на ночлег не напросились.
- Тогда двигаемся к запасному варианту? - спросила Сильва.
Но ей возразила Дана:
- Может, стоит здесь к местным разборкам прислушаться? Вдруг это стражники или егеря? И они так каждую пещеру осматривают?
- Но ведь остальных не трогали?
- Достаточно лишь изредка такие облавы устраивать.
- Хм…, может ты и права, - сомневался Василий. - Петруха, что там ниже?
- Чисто. На тракте тоже полное спокойствие, продолжают движение лишь фанатики. Да и то, лишь те, кто идет обратно от монолита и налегке.
- Добро, страхуйте меня!
Старший группы еще более густой тенью чем ночь промелькнул ко входу в пещеру и припал к камню. Подобные «двери» в таких местах видимо притирались веками, потому что ничего сквозь щель разглядеть было нельзя, да и голоса доносились глухо, с искажениями.
