И однажды на свидании Феодора сказала своему спутнику:
- Петра, у тебя в гвардии служит славянин Елизарий…
- Велисарий, - поправил он.
- Верно, верно. Сита познакомил его с Комито и её воспитанницей Нино…
- Он мне говорил. Вроде бы полгода длилась любовь, а потом, кажется, случилась размолвка, и они расстались.
- Комито говорит, что малышка переживает ужасно. Ни о ком, кроме Велисария, слушать не желает. Даже собирается бросить ремесло танцовщицы н пойти по моим праведным стопам.
- По твоим праведным стопам? - улыбнулся Пётр и поцеловал её прямо в обнажённую грудь.
- Погоди, не смейся. Я имею в виду самообразование и стремление к очищению.
- Можно только приветствовать благородный порыв девицы.
- Но ещё хотела бы примирения с Велисарием. Можешь ей помочь и поговорить с ним?
Он откинулся на подушки и страдальчески закатил глаза:
- Нет, боюсь, это невозможно.
- Почему?
- У него новая зазноба. То есть - хорошо забытая старая.
- Я не понимаю.
- До отъезда в Византий снюхался с молодкой-служанкой, и она теперь приплелась к нему из Сердики. Поселил её в дядюшкином доме в людской и живёт с ней, будто бы с наложницей.
- Тётушка Евфимия - что согласна?
- Да, вполне. Ей служанка тоже была нужна. И потом, Велисарий совершенно не собирается с Македонией обвенчаться.
- И не надо. Пусть вернётся к Нино.
- О, легко сказать. Сердцу не прикажешь.
- Не приказывай, не приказывай. Просто поговори.
Молодой человек поморщился:
- Для чего мне это? Остальных забот, что ли, мало?
- Я тебя прошу. Комито беспокоится, Нино расстроена. А тебе - пара пустяков. Он тебя послушает.
- Ладно, попытаюсь. Только потому, что ты просишь.
- Уж поверь: награжу тебя любовью по-царски!
Сын Савватия взял её за талию, притянул к себе:
- Ты моя владычица, василиса!
Заключая его в объятия, сладко улыбнулась, показав уродливый потемневший зуб:
- «Василиса Феодора»? Что ж, звучит заманчиво.
5
Пётр нашёл Велисария в сторожевом помещении, где гвардейцы, ожидая развода по постам, беззаботно играли в кости. Встали при появлении старшего по званию. Но помощник комита экскувитов разрешил им сесть и позвал своего подопечного перекинуться парой слов на свежем воздухе. Оба вышли и устроились на каменном приступке. Нежный друг Феодоры хоть и был крепкого телосложения, но на фоне ширококостного воина выглядел гораздо тщедушней.
- Вот что, Лис, - вкрадчиво сказал племянник Юстина. - Як тебе по поручению Антонины…
- Неужели? - изменился в лице гвардеец.
- То есть по поручению Комито. Ну, а если ещё точней, то по поручению средней её сестры, Феодоры… Ты ведь знаешь, мы фактически с ней супруги и давно хотим пожениться, но пока не можем… Впрочем, это дело другое. Речь теперь о тебе и об Антонине. Как ты к ней относишься?
Велисарий разгладил плащ на своём колене. Запинаясь, ответил:
- Я её люблю… Тоже предлагал пожениться, но она меня осмеяла, мы тогда повздорили и расстались…
- И теперь жалеешь?
Сын учителя подтвердил кивком:
- Коли б знать, что она меня не прогонит, побежал бы с радостью.
- Несмотря на свою служанку?
На губах у Велисария промелькнула улыбка:
- Македония хорошая девушка. Преданная, честная. Но она для меня никто. Провожу с ней время только потому, что аскеза для мужской плоти тягостна, я нуждаюсь в женщине постоянно. Не ходить же к уличным гетерам! Если есть своё, близкое, родное… - Молодой человек вздохнул. - Но любить её не люблю. - Уточнил: - Так, как Антонину… И ещё признаюсь: Македония хоть и любит, но обыденно как-то, чересчур зажато. Делай с ней, что хочешь, а сама ничем не поможет… А зато у Нино!… Эх! Разве же словами можно объяснить!
Пётр слегка покашлял:
- Я тебя очень хорошо понимаю. Как в любом искусстве, в деле любви есть свои ремесленники и свои творцы. Нам с тобой, видно, повезло… - Он похлопал парня по плечу: - Нино без тебя тоже извелась. Хочет помириться. Возвращайся к ней.
Велисарий упал перед ним на колени и воскликнул звонко:
