- Куда это вы ехать собрались? - полюбопытствовала молодая женщина, здороваясь с Егориным.
Тот ответил, не моргнув глазом.
- Иноходца я у одного прасола торгую, так вот надо съездить посмотреть. Муженек-то ваш в лошадях толк знает, поэтому я и беру его с собой.
- Если бы молодая женщина была более наблюдательнее, то она наверное обратила бы внимание на взволнованный вид мужа. Иван Семенович, оставив недопитый чай, начал одеваться. Руки его заметно дрожали.
- В телегу вели запрячь-то! - крикнул Кочерову Кондратий Петрович. Да рогожу надо бросить - ноги закрыть, а то больно грязи на улице много.
- Ладно! - отозвался Кочеров, выходя, чтобы сделать работнику нужные распоряжения.
Полчаса спустя, друзья направились к центру города. Грязь за ночь подстыла и образовала кочки. Телега немилосердно тряслась и потряхивала наших спутников. Несмотря на такое неудобство езды. Они подгоняли лошадь, обмениваясь краткими замечаниями.
- Больно вчера только, вечером, известно стало, что артельщики раньше на вокзал поедут, - объяснил Егорин.
- А точно ли известно, что они без конвоя поедут.
- Они поедут двое, как всегда.
- Риску-то все-таки много!
- Без риска-то какой фарт найдешь! На печи сидя, денег не наживешь.
- Главное то, что среди бела дня...
- Эх, Ванька, что после время скулишь! Было б тебе раньше соглашаться.
- Ладно уж... Чего там...
Кочеров сердито передернул вожжи.
- Стой! Тут я слезу, а ты поезжай к Махаладзе. Торопи его, чтоб сейчас же собрался!
Они остановились на углу Никитской и монастырской улиц. Егорин слез с телеги.
- Поезжай... Дальше все делайте, как и раньше было говорено. А встречу тебя около магазина Щепкина и Сковородина.
Иван Семенович молча кивнул головой и стеганул лошадей.
- Ну, приведет ли бог завтрашний день увидеть, - думал он, рисуя себе опасность близкого дела.
- Дернула меня нелегкая впутаться в эту чащу! Куш-то положили можно взять... Хорошие деньги... Только и влопаться хорошо можно!
Терзаясь такими сомнениями, Кочеров подъехал к трактиру Чебукидзе. По случаю праздничного дня трактир был закрыт. Кочеров привязал лошадь около калитки и зашел на двор.
- А, Иван Семенович! С праздником! - окликнул его Чебукидзе, попавший ему навстречу.
Кочеров сухо кивнул головой и, не отвечая на слова, стал подниматься по лестнице. Он застал Махаладзе занятым чем-то около стола.
- Готов ты? - спросил Кочеров.
Не бросая своего дела и не повертывая головы, Махаладзе весело ответил:
- Сейчас буду готов; револьвер вот только заряжу! Садись пока покури.
- Поскорее шевелись! - угрюмо пробормотал Кочеров. - Как бы не опоздать!
- Зачем опаздывать! Поспеем на тот свет, там кабаков нет! - небрежно заметил Махаладзе, пряча револьвер в карман.
Слова эти не понравились Кочерову. Он неодобрительно покосился на Махаладзе.
- Каркаешь на свою голову!
- Ну, ну, чего ты, как старая баба, ворчишь себе под нос... Чему быть, того не миновать!
Махаладзе сдвинул тонко очерченные брови. На его красивом лице отразилась слепая вера в судьбу - выражение чисто восточного фатализма. Серьезно, сохраняя полное спокойствие, он подтянул ремень черкески, сунул за пазуху револьвер и надел белую папаху.
- Идем!
Они быстро спустились вниз и вышли за ворота. Пока Кочеров отвязывал лошадь, Махаладзе посмотрел на грязную, еще пустынную улицу, на серое облачное небо и повел плечами от тянувшего холодного ветра.
- Ну и сторона, Сибирь проклятая! - обратился он к Кочерову, садясь рядом с ним в телегу. - Апрель месяц на дворе, а еще снег лежит и холодно чертовски! А у нас уже цветут цветы... айва... тепло... солнце...
Кочеров ничего не ответил на эти слова. Он подстегнул вожжами лошадь и мельком сердито взглянул на красивый смуглый профиль своего спутника. А тот, точно угадывая мысли Кочерова, продолжал:
- Ты скажешь, зачем дескать, в Сибирь приехал, если на родине так хорошо... Деньги нажить, вот зачем, друг любезный! Если удастся нам сегодня хорошо заработать только вы меня и видели: сейчас же домой уеду... Женюсь на родине... Торговлю открою, ресторан сниму...
Ишь ты, какой прыткий, - подумал Кочеров. - Смотри, брат, как бы вместо родины в могиле не очутиться или в тюрьму не попасть! Эх, рискованное дело!
