У меня в запасе было три дня! Я почувствовал легкое волнение. До сих пор, пока убийство Вестал было лишь идеей, я не колебался, но теперь, когда наступал решающий день, моя решимость сделалась не такой твердокаменной. Нас может погубить малейшая ошибка! Я поджег записку и бросил вспыхнувший листок в пепельницу. Сунув в карман пачку сигарет, я спустился к машине.
Ив как раз шла мимо меня к оранжерее.
— Четверг. Два часа. Хижина на пляже, — отрывисто бросил я ей на ходу.
Она слегка кивнула.
В конторе я принялся диктовать письма, которые отобрал для того, чтобы записать на пленку. После каждого письма я называл время, чтобы Ив знала, когда я произнесу слова для Блекстоуна. Прослушать пленку я боялся, потому что моя секретарша мисс Гучлайт могла что-нибудь заподозрить. Но сомнений в качестве записей у меня не было. Теперь отступать было уже просто смешно. Вестал сказала мне, что мисс Ханнеси пригласила ее на встречу со Стравинским, и попыталась уговорить меня поехать с ней, но я сослался на важные дела и предстоящий визит Блекстоуна.
В четверг утром я отправился в контору и перед ленчем позвонил Рону Блекстоуну.
— Рон, ты понадобишься мне завтра вечером. Есть деловой разговор. Приезжай в Клифсайд, думаю, тебе будет интересно осмотреть мой дом.
— Хорошо.
— Я хочу сделать Вестал сюрприз, так что не приезжай слишком рано. Если она узнает, что мы с тобой что-то замышляем, не отстанет, пока не узнает, в чем дело. Так что я жду тебя ровно в четверть десятого.
— Договорились.
После этого я позвонил мисс Гучлайт.
— Я не вернусь после ленча. Поеду играть в гольф.
В Литтл-Иден было шесть площадок для гольфа, так что я ничем не рисковал. Если Вестал захочет разыскать меня, ей придется проехать значительное расстояние и проверить все площадки.
После ленча я отправился на пляж. Хижина Вестал стояла в уединенном местечке. На расстоянии трех миль от нее не было ни единого строения. Вокруг хижины было много зелени, и мне удалось замаскировать машину.
Я вошел в хижину. На столе передо мной, как и сейчас, стоял магнитофон. Смешно, мне даже не захотелось обнять Ив, когда она появилась в крошечной комнатке. Мы посмотрели друг другу в глаза. Ее лицо было бледным, а глаза блестели.
— Приступим, Ив, у нас мало времени.
Она положила на стол сплетенный из толстой проволоки мощный каркас.
— Я сплела это прошлой ночью. Подойдет?
— Молодец! У меня на это просто не было времени.
Я снял пиджак, поместил в него каркас и устроил это сооружение в одно из кресел. Мы встали за спинкой кресла, чтобы посмотреть, что получилось. Все вышло как нельзя лучше: рукав пиджака, согнутый в локте, отлично имитировал человеческую руку, лежащую на подлокотнике.
— Так, хорошо. Если сделать еще петлю и вставить туда сигарету, Харри с Блекстоуном будут уверены, что это я курю.
— Ты записал письма, Чэд?
— Да, прослушаем потом. А сейчас создадим соответствующую обстановку.
Мы переставили стол, переместили немного кресло, затем я включил магнитофон, и мы подошли к двери, чтобы окинуть помещение взглядом. Эффект был потрясающий: рука на подлокотнике кресла и сигаретный дым, поднимающийся к потолку, создали впечатление, что в комнате присутствует кто-то третий. Когда пленка была прослушана до середины, вдруг наступила пауза, а затем мой голос чуть громче произнес: «Извини, Рон, что заставляю тебя ждать. Я почти закончил».
Мы посмотрели друг на друга. Ив была бледна и дрожала. Я попытался выдавить улыбку, но это у меня плоховато получилось. Дослушивая запись, мы стояли рядом.
— Должно получиться, — наконец сказал я и пошел выключить магнитофон. — Все будет хорошо, если ты сделаешь все, как мы договорились. Слушай запись, пока не выучишь ее наизусть. — Я вынул из кармана копии писем, которые были записаны на пленку. — Ты должна точно рассчитать, когда прозвучит мое обращение к Блекстоуну. Это ключевой момент нашего плана. Если ты допустишь здесь неточность, мы погибли.
Через два часа Ив уже знала каждое слово, звучащее с пленки, наизусть.
— Отлично. Теперь порепетируем еще раз. Это — стул в моем кабинете. Ты занимаешься магнитофоном, а я сыграю роль Харри.
