Через час в просторной избе Финогена сам он, его жена и Лохов сидели за столом и пили чай.
— Советовал мне один человек, — говорил Лохов, барабаня по столу пальцами, — заняться варкой мятного масла. Указал он мне все способы… Просто это делается и, если верить тому человеку, дело выгодное…
— Та-ак… — сказал Финоген, усердно и внимательно дуя на блюдечко.
— Но хоша оно и так… однако дело новое, неиспытанное… потянешься к нему да и оборвёшься.
— Бывает…
— И хочу я, по этой причине, взяться за торговлю.
— Кабаком промышлять будете? — спросила жена Финогена, низенькая, жилистая, с красивыми чёрными глазами, которые казались слишком молодыми для её жёлтого лица, уже покрытого сетью тонких морщин.
— Нет, кабаком не стану. — И Лохов отрицательно мотнул головой. — Кабака я не люблю, ежели говорить правду. Сам я не пью и всем бы запретил винище это употреблять… Кабак дело нехорошее…
— Недолговечное дело, — спокойно сказал Финоген. — С будущего года, слышь, казённую водку заведут у нас… слыхал, чай?
— Н-да, вот видите! — сказал Лохов.
— Слыхал, мол, про это? — вновь спросил Финоген.
— Да… мельком слыхал. А что?
— Ничего.
Лохов посмотрел на Финогена и передёрнул плечами.
— Я не потому избегаю кабака, что слышал про монополию, — вразумительно заговорил он, — а просто — не хочу. Ежели говорить правду, виноторговля навынос и распивочно — дело прибыльное и простое, особой сноровки не требует, а копейку тянет к себе, как магнитом. Но хотя я и жил в городах, был в солдатах… огни, и воды, и медные трубы прошёл, — однако бога помню. Господу я слуга верный… А около вина греха много. Так много на земле греха от вина, что даже, может, больше всей прибыли.
— Это вот верно, — одобрительно сказала Финогенова баба.
Муж взглянул на неё и сказал, подвинув к ней свой стакан:
— Налей-ка мне ещё, Варвара!
— Хозяйка-то есть у вас? — спросила Варвара.
— Ещё нет, — ответил Лохов. — Всё некогда было обзавестись. Служба у меня в езде… сегодня — здесь, завтра — там. Какой интерес иметь хозяйку при такой службе? Я, примерно скажем, на пароходе езжу, а её с собой ведь не возьмёшь. Оставь её, значит, на берегу, одну… содержать надо… и потом вдруг окажется — шалить она начнёт? Беспокойно это… Я так решил в уме: когда уж, мол, сяду прочно на одном месте, тогда и женюсь.
— Эдак-то чего лучше! — заметила Варвара.
— И опять же жениться в городе надо оч-чень осторожно! — Тут Лохов поднял кверху палец и, подержав его вытянутым, помолчал. — Городские женщины, они ведь ой-ой-ой! За ними глаз нужен… И в одёже она разбирает, и в пище… и во всём прочем. Деревенские куда проще… деревенские много лучше…
— С ними спокойнее, — сказала Варвара.
— Глупее они, — усмехаясь, заметил Финоген, поглаживая свою бороду огромной ладонью.
— Женщине для её дела не много ума нужно, — вразумительно сказал Лохов. — Позвольте мне ещё чашечку!
Темнело. Серые, низко опустившиеся над землёй осенние тучи смотрели в маленькие окна избы, и в углах её уже собрался сумрак.
— Ну, а вы тут как поживаете, Финоген Ильич?
— Живём по малости, — ответил Финоген, подумав.
— Богатеете всё?
— Заплатами-то? Богатеем… каждый день почти новые заплаты нашивают бабы на одежду-то нам.
Лохов любезно засмеялся.
— Нет, видимо, поправилась деревня-то… Избы построены такие всё коренастые… и народ сыто глядит.
— От завода есть нам помощь, — сказала Варвара. — Завод тут выстроили бумажный, да ещё масляный… из дерева гонят масла разные. Ну вот мужики и возят товары на станцию да со станции; туда семь копеек с пуда, оттуда семь копеек…
— Во-он что? Да, да, да… А я не знал про заводы-то! — воскликнул Лохов, улыбаясь и мигая глазами.
— Заводы нам очень помогают.
— Далеко заводы-то?
— Один в шести верстах, а другой вот тут, за лесом… версты четыре места…
— Что же, трактирные заведения при них?
— Запрещено! — кратко сказал Финоген.
— Кем же?
— Начальством… Не позволяется…
— Та-ак. С-скажите! Ну, а ежели в деревне открыть?
— Общество не разрешит.
— Да ведь ему польза от того… большая польза может быть!..
— Это ежели оно пропьётся? — спросил Финоген, строго глядя на Лохова. — Не ему от того польза будет…
