— Полтора года. — Я с трудом понимал ее из-за сильного акцента. Она многозначительно посмотрела на меня. — Когда тебе захочется побаловаться, позови меня.
Я был огорошен, но постарался улыбнуться.
— Запомню, но особенно на меня не рассчитывай.
Открылась еще одна дверь, и из номера вышел толстый, небольшого роста человек. Он поспешно прошел мимо меня, не глядя по сторонам. За ним шла юная китаянка, лет пятнадцати. Проходя мимо, она скользнула по мне твердым, оценивающим взглядом. Теперь я не заблуждался насчет характера этой гостиницы.
— Может, тебе хочется пойти со мной прямо сейчас? — спросила Лейла вежливо.
— Нет, сейчас я занят, но как-нибудь потом…
— Американские джентльмены всегда заняты, — вздохнула она. — Так, может, сегодня вечером?
— Я же сказал тебе — потом!
Она состроила недовольную гримасу.
Я прошел в вестибюль, где сидел бесстрастный, как Будда, старый китаец. Спустившись по лестнице, я вышел на шумную улицу. Ко мне сразу же устремился рикша.
— В полицейское управление, — сказал я, садясь в коляску. Он побежал рысью. Проехав таким образом двести — триста ярдов, я понял, что выбрал не очень удачный способ передвижения. Большие сияющие автомобили и грузовики не питали никакого уважения к рикшам. Казалось, что в любое мгновенье они могут нас раздавить. Я почувствовал огромное облегчение, когда невредимыми мы все же добрались до гонконгского управления полиции.
Я изложил сущность дела дежурному сержанту. После этого меня провели в небольшую, но очень уютную комнату. Седоватый шеф-инспектор с короткими усиками посмотрел на меня ничего не выражающим взглядом и предложил сесть. Я представился, он тоже назвал свою фамилию. Его звали Маккарти, и говорил он с сильным шотландским акцентом.
— Джефферсон? — повторил он и, откинувшись в кресле, взял сильно прокуренную трубку "Данхилл". Набивая ее табаком, он продолжал: — С чем связано ваше беспокойство? Я уже ответил на запрос по этому делу в связи с расследованием в Пасадена-сити. Какое отношение имеет умерший к вам?
Я как мог объяснил ему, что действую в интересах Джона Уилбура Джефферсона.
— Мне нужно получить как можно больше информации о его сыне и невестке-китаянке. Все, что вы сочтете нужным сообщить, может оказаться очень важным.
— Вам больше поможет американский консул, — сказал он, разжигая трубку и выпуская клубы дыма. — Мне мало что известно об этом человеке. Он погиб в автомобильной катастрофе. Вы, конечно, информированы об этом?
— Как это случилось?
Полицейский пожал плечами.
— Слишком быстро ехал по мокрой дороге. Когда мы его нашли, от него мало что осталось. Грудь прижало рулем и раздавило, как яйцо.
— С ним никого не было?
— Никого.
— Куда он направлялся?
Маккарти насмешливо посмотрел на меня.
— Не знаю. Несчастный случай произошел поблизости от Коолума, в пяти милях. Может, он ехал туда.
— Кто опознал его?
Шеф-инспектор постарался сдержать раздражение.
— Его жена.
— Можете ли вы рассказать о его жизни? Где он работал?
— Вряд ли я могу тут чем-то помочь. — Маккарти вынул изо рта трубку и задумчиво уставился в потолок. — К счастью, это не моя забота. У нас не было к нему претензий, а в личные дела мы не вмешиваемся без особых на то оснований. Джефферсон старался не нарушать закон. Иногда, правда, мы получали неблагоприятные сведения о нем. Он был нежелательным гражданином. Я не сомневаюсь в том, что парень жил на безнравственные доходы жены. Но, еще раз повторяю, мы стараемся не вмешиваться в дела американских граждан без веских на то оснований.
— И никаких сведений о его жене?
Маккарти со скучающим видом выдохнул дым.
— Она, без сомнения, была проституткой. С этой проблемой мы стараемся бороться, но, как вы знаете, это очень нелегко. Беженкам очень трудно устроиться на работу. Проституция — самый легкий способ заработка. Частично нам удалось очистить город, но работы еще непочатый край.
— Я пытаюсь узнать, почему ее убили.
Он пожал плечами.
— Ничем не могу вам помочь. — Шеф-инспектор с тоской посмотрел на кипу бумаг на столе. — Все, что я знал об этой парочке, я сообщил лейтенанту Ретнику. Больше мне нечего добавить.
