— И о чем же вы хотели поговорить со мной, лейтенант? — с улыбкой спросила она.
— Наверное, это не очень вежливо с моей стороны, — сказал я, — но то, что я хочу сказать, убережет вас от нагромождения ненужной лжи. Вчера вечером был убит Гленн Торп. Убийца оставил на трупе четыре портрета. — С этими словами я вытащил из кармана фотографии и вручил их женщине.
И тут вся ее элегантная манера держаться куда-то испарилась. Передо мной была просто испуганная женщина. Она бессильно опустилась в ближайшее кресло и подняла на меня синие глаза, в которых застыла мольба.
— Что я скажу Херману? — растерянно прошептала она. И вдруг в ее голосе прорезалась визгливая паническая нотка: — Если я расскажу ему правду, это будет конец!
В любом случае это были ее проблемы.
— Вы знаете кого-нибудь из остальных женщин? — невозмутимо спросил я.
— Только Лиз Нил. Она работает в рекламном агентстве моего мужа.
— «Лейн, Ллойд и Гарсиа», — уточнил я. — Это тот самый Ллойд?
Она кивнула:
— Впервые я встретила Гленна на вечеринке в квартире Лиз. Мы с мужем оба были приглашены. Но в последний момент Херман не смог поехать, помешала какая-то срочная работа.
— Держу пари, Торп сразу же пустил в ход все свои чары, — подсказал я дальнейший ход событий.
— Наверное, вы не в первый раз слышите подобную историю, лейтенант. — Женщина еще раз быстро просмотрела фотографии и передала их мне. — Один из гнусных мужских способов заработать себе на жизнь!
— Возможно, именно поэтому его и убили вчера вечером, — заметил я. — Вы неспроста купили этот портрет у его агента Лероя Дюма. Это была своего рода: плата. Вас шантажировали, и вы откупились. Верно?
— Если бы я этого не сделала, он предложил бы портрет Херману! — Она сжала губы. — Гленн был хитрым ублюдком! Он заставил меня уплатить три тысячи долларов за эту паршивую картинку. В противном случае он выставил бы ее на продажу законным путем, и мне бы никогда не оправдаться!
— Но он все же не отдал вам и не уничтожил тот портрет в обнаженном виде? — спросил я. — Даже после того, как вы заплатили?
— Таким образом он застраховался на случай, если я попыталась бы доставить ему неприятности. Этот мерзавец был великим психологом во всем, что касалось женщин. Он не пытался обобрать меня дочиста: потребовалась лишь солидная сумма, которую, как он знал, я могу себе позволить. На этом все закончилось. Но портрет он оставил себе! Ему было безразлично какие чувства я испытывала, униженная и обманутая им самым подлым образом. Он знал, что я ничего не смогу предпринять.
— Вы купили картину пятнадцатого июня, примерно три месяца назад, — уточнил я. — Тогда и закончилась ваша связь с Торпом?
— Конечно, черт побери! — энергично воскликнула она.
— Где вы были вчера вечером?
— Здесь, дома. Играла классическую роль добропорядочной жены. В переводе это означает, что я сидела перед этим чудовищным телевизионным ящиком и медленно напивалась. В конце концов я с трудом доползла до постели.
— Ваш муж был дома?
— Как обычно, что-то стряслось в конторе! Бог его знает, когда он пришел домой. Как только я рухнула на кровать, сразу же отключилась.
— Ну что ж, спасибо за сотрудничество, миссис Ллойд, — учтиво поблагодарил я.
Натали поднялась с кресла, и — чисто автоматически — ее плечи развернулись, а руки легко опустились на стройные бедра.
— Скажите, эта история будет предана гласности, лейтенант? Моя фотография вместе с тремя остальными появится в газетах? — Ее голос дрогнул. — Публика обожает подобное сомнительное чтиво: повествующее о великом художнике-любовнике и тайном месте, где женщины радостно позируют ему обнаженными…
Я улыбнулся:
— Тон ваших высказываний наводит на мысль, что подобное чтиво вам тоже нравится! Может быть, вам следовало бы предвосхитить события? Напишите душераздирающую историю о вашей связи с Торпом. Уверен, вы смогли бы безбедно существовать на доход от такой публикации!
— Я серьезно, лейтенант! — Женщина яростно сверкнула глазами. — Ответьте на мой вопрос!
— Честно говоря, не знаю, — признался я. — Если все это как-то связано с мотивами убийства, то в суде, безусловно, все детали выплывут на свет Божий. До тех пор, с моей точки зрения, нет никакой причины упоминать о ваших приключениях. Полагаю, многое будет зависеть от того, насколько вы и остальные дамы сможете держать язык за зубами.
