– А другой какой-нибудь нет?
Стюард подумал.
– Вообще-то есть семнадцатая, прямо по правому борту. Сегодня утром она пустовала, но, по-моему, ее уже кому-то пообещали. Однако этот джентльмен еще не перенес туда свои вещи, так что, думаю, он будет согласен и на тринадцатую. Джентльмены не так суеверны, как дамы.
Я с благодарностью восприняла его предложение, и стюард пошел спросить разрешения у помощника капитана. Потом, улыбаясь, вернулся.
– Все в порядке, мисс. Пойдемте.
Стюард привел меня в семнадцатую каюту. Она была меньше тринадцатой, но меня все в ней устраивало.
– Сейчас принесу ваши вещи, мисс, – сказал стюард.
Но тут в дверях вырос мужчина со зловещим лицом. (Так я его прозвала.)
– Извините, но эта каюта забронирована для сэра Юстаса Педлера, – заявил он.
– Мы все уладим, сэр, – поспешил успокоить его стюард. – Сэр Юстас получит взамен тринадцатую каюту.
– Нет, я заказывал семнадцатую!
– Но тринадцатая лучше, сэр. Она просторнее.
– Я специально выбрал семнадцатую, и помощник капитана сказал, что не возражает.
– Очень жаль, – холодно проронила я, – но семнадцатая каюта обещана мне.
– Я не согласен!
В наш спор вмешался стюард:
– Другая каюта ничуть не хуже… даже лучше!
– Но я намерен поселиться в семнадцатой! – твердил мужчина.
– Что тут происходит? – раздался вдруг еще чей-то голос. – Стюард, занесите вещи сюда. Вот моя каюта.
Как выяснилось, голос принадлежал моему соседу по столу, преподобному Эдварду Чичестеру.
– Извините, – возразила я, – но каюта моя.
– Нет, она зарезервирована для сэра Юстаса Педлера! – воскликнул Пейджет.
Обстановка явно накалялась.
– Сожалею, но вынужден с вами не согласиться, – заявил Чичестер с кроткой улыбкой, сквозь которую, однако, проглядывала твердая решимость настоять на своем. Кроткие люди часто бывают большими упрямцами, я это заметила.
Чичестер попытался бочком протиснуться в каюту.
– Вам отвели двадцать восьмую, по левому борту, – сказал стюард. – Прекрасная каюта, сэр.
– Увы, не могу с вами согласиться. Меня обещали поселить в семнадцатой.
Разговор зашел в тупик. Никто не желал уступать. Честно говоря, я могла бы уже не участвовать в споре и облегчить всем жизнь, согласившись на двадцать восьмую каюту. Ведь мне было все равно, в какой поселиться, лишь бы не в тринадцатой. Однако я негодовала и не собиралась уступать. Тем более что Чичестер мне не нравился. За едой он клацал вставными зубами, а это, согласитесь, вполне веская причина для ненависти. Многих людей ненавидели за гораздо меньшие провинности.
Мы стояли и переливали из пустого в порожнее. Стюард еще настойчивей уверял, что другие каюты лучше, но его никто не слушал.
Пейджет начал терять терпение. Чичестер, напротив, сохранял полное самообладание. Я тоже, но с трудом. И никто никому не уступал.
Потом стюард вдруг подмигнул мне и шепнул на ухо пару слов… Я незаметно ретировалась. По счастью, мне удалось почти тотчас же разыскать помощника капитана.
– О, пожалуйста, – взмолилась я. – Вы ведь разрешили мне занять семнадцатую каюту, правда? Но мне не дают… Там мистер Чичестер и мистер Пейджет. Умоляю, сделайте так, чтобы она досталась мне, хорошо?
Ей-богу, моряки – самые галантные кавалеры на свете. Крошка, помощник капитана, повел себя просто безупречно. Примчавшись на место сражения, он сообщил спорщикам, что семнадцатая каюта предназначена для меня, а в их распоряжении тринадцатая и двадцать восьмая. Если же им это не по вкусу – пусть остаются в старых, он не возражает.
Я одарила помощника капитана красноречивым взором, давая понять, что он герой, и вошла в новые апартаменты. Борьба существенно повысила мой жизненный тонус. На море царил штиль, с каждым днем становилось все теплее и теплее, морская болезнь отошла в далекое прошлое.
Выйдя на палубу, я приобщилась к метанию колец в цель. Потом поучаствовала еще в нескольких спортивных играх. Когда подали чай, я с удовольствием подкрепилась. После чая мы играли с приятными молодыми людьми в кегли. Они были со мной чрезвычайно любезны. Я чувствовала, что жизнь прекрасна и удивительна.
Сигнал, оповещавший о том, что пора переодеваться к ужину, застал меня врасплох, и я опрометью кинулась к новой каюте. У двери меня поджидала обеспокоенная горничная.
