Не знаю, кого я ожидала увидеть. Наверное, мистера Пейджета, размахивающего револьвером. А может, моего «приятеля»-миссионера с тяжелым мешком в руках или каким-нибудь таким же смертоносным орудием. Но кого я точно не ожидала, так это дежурную горничную. Вид у нее был крайне благопристойный, а на лице застыл вопрос.
– Простите, мисс, но мне показалось, что вы меня позвали.
– Нет, – покачала я головой.
– Извините, что помешала вам.
– Ничего, я еще не спала, все мучилась бессонницей. Дай, думаю, умоюсь: может, полегчает? – Из моих объяснений можно было заключить, что вообще-то мытье для меня – дело непривычное.
– Ради бога, извините, – еще раз сказала горничная, – но тут бродит один подвыпивший джентльмен, и мы боимся, как бы он не забрался в каюту к какой-нибудь даме и не напугал ее.
– Какой кошмар! – встревожилась я. – А сюда он не зайдет?
– О нет, не думаю, мисс. В крайнем случае позвоните в звонок. Доброй ночи!
– Доброй ночи!
Я высунулась в дверь и оглядела коридор. Кроме удалявшейся горничной, никого видно не было.
Подвыпивший джентльмен! Вот, значит, в чем дело. Зря только я проявляла свои актерские таланты. Выдвинув сундук еще на пару дюймов, я сказала кислым голосом:
– Будьте любезны сейчас же выйти отсюда!
Ответа не последовало. Я заглянула под койку. Мой незваный гость неподвижно лежал на полу. Похоже, он спал. Я дернула его за рукав. Он не пошевелился.
«Пьян в стельку, – раздраженно подумала я. – Что же теперь делать?»
Но тут я увидела нечто такое, от чего у меня перехватило дыхание: небольшое красное пятно на полу.
Собрав все свои силы, я вытащила парня на середину каюты. Мертвенная бледность, разливавшаяся по его лицу, указывала на то, что он без сознания. Причину обморока я обнаружила без особого труда. Мужчине всадили под левую лопатку нож… причем всадили глубоко. Я сняла с него пиджак и принялась обрабатывать рану.
От холодной воды незнакомец очнулся и привстал.
– Пожалуйста, лежите смирно, – попросила я.
Но этот молодой человек был, видно, из тех, к кому очень быстро возвращаются силы. Он уже поднялся на ноги и стоял, слегка покачиваясь.
– Мне ничего не нужно.
Он держался вызывающе, почти агрессивно.
И ни слова благодарности, даже «спасибо» не сказал!
– Вы тяжело ранены. Давайте я помогу вам одеться.
– И не думайте!
Он разговаривал со мной так, словно я просила у него одолжения. Я и обычно-то не отличаюсь сдержанностью, а тут и вовсе вскипела.
– Не могу сказать, что вы хорошо воспитаны, – процедила я сквозь зубы.
– Ничего, зато я избавлю вас от своего присутствия. – Незнакомец направился к двери, но вдруг пошатнулся.
Резким движением я толкнула его на диван и бесцеремонно заявила:
– Не валяйте дурака. Или вы хотите залить своей кровью весь корабль?
Похоже, до него дошло, что я права. Во всяком случае, он не мешал мне, когда я его перевязывала.
– Готово, – сказала я, завязывая узел. – Надеюсь, ваше настроение улучшилось и вы расскажете мне, что же все-таки произошло?
– Мне очень жаль, но я не могу удовлетворить ваше любопытство, хотя оно вполне естественно.
– Почему же не можете? – я не сумела скрыть досады.
Он ядовито улыбнулся:
– Если хотите растрезвонить о своей тайне по всему свету, поведайте ее женщине. Если же нет – держите язык за зубами.
– Вы думаете, я не способна хранить секреты?
– Я не думаю, а знаю.
Он поднялся на ноги.
– Но ведь женщина может растрезвонить и о сегодняшних событиях, – злобно сказала я.
– Не сомневаюсь, – безразлично кивнул он.
– Как вы смеете?! – в сердцах вскричала я.
Мы с яростью глядели друг на друга, словно заклятые враги. Именно теперь я впервые смогла его как следует разглядеть: коротко остриженные темные волосы, узкий рот, шрам на загорелой щеке, живые светло-серые глаза, смотревшие на меня с непередаваемо дерзкой насмешкой. От него исходила какая-то угроза.
– Вы еще не успели поблагодарить меня за то, что я спасла вам жизнь? – с притворной ласковостью спросила я.
И попала в точку! Он вздрогнул. Я интуитивно почувствовала: превыше всего на свете ему ненавистно воспоминание о том, что я спасла ему жизнь. Но меня это не волновало. Я хотела сделать ему больно. Я никого в жизни не хотела так обидеть, как его.
