— Лайза! — резко прикрикнула Полли. — Что ты там нашептываешь?
— Я просто сообщаю ему, — захихикала она, — куда собираюсь вонзить этот старый ножичек. Нужно же ему подготовиться, верно?
— Разумеется, — с сомнением согласилась Полли, — если только тебе не придет в голову одна из твоих безумных затей.
— Не заводись, нет причины для сомнения, дорогая. Мы еще посмотрим, как он начнет потеть, когда я шепну ему на ухо, что я предполагаю проделать.
Она снова понизила голос, ее губы защекотали мне ухо:
— Я собираюсь освободить тебе руки, мой красавец, только ты пару раз закричи погромче, как будто тебе очень больно, договорились?
Я сделал, как она велела, надеясь, что мой вопль прозвучал убедительно. Полли внимательно следила за происходящим. Было ясно, что ее одолевают сомнения. Веревка, стягивающая мои руки, ослабла, и Лайза снова залилась дурацким смехом.
— Вот это действительно хитроумная операция, милая! Подойди сюда и посмотри, что я сделаю дальше!
Полли шагнула в мою сторону. Я провел пять страшных секунд в ожидании, когда она окажется достаточно близко, чтобы я смог схватить ее. Я схватил ее, затащил к себе на колени, одной рукой обнял за талию, второй зажал ей рот. Она яростно боролась, что-то мычала, пытаясь укусить меня за ладонь, но Лайзе потребовалось несколько секунд, чтобы освободить мне ноги. Я поднялся, увлекая за собой Полли. В тот момент термин «рыцарское отношение к женщине» отсутствовал в словаре Рика Холмана, поэтому я сильно стукнул Полли по шее и опустил ее обмякшее тело на пол.
Моя голова по-прежнему безумно болела, во рту чувствовался вкус крови из разбитых губ, а правая сторона затылка совершенно утратила чувствительность.
Я услышал пронзительный хохот Лайзы, предвкушающей удовольствие: это распахнулась дверь и в комнату ворвался Марвин.
Я схватил стул, на котором сидел, и швырнул им в него. Нас разделяли какие-то восемь футов, значит я не мог промахнуться. Он угодил ему в нос с глухим звуком, который показался мне приятной музыкой. Затем стул грохнулся на пол, а секундой позже и Марвин. Я пару раз ударил его под ребра, для надежности, но он даже не охнул, просто несколько раз перевернулся и успокоился на спине, уставившись остекленевшими глазами в потолок.
— Ну, разве это настоящая драка? — раздался разочарованный детский голос Лайзы. — Вы поступили нечестно. Такой громила, а набросились на Марва со стулом. У него же не было шансов с вами справиться!
— Если у него была бы хоть половина шанса, он скорее всего убил бы меня. Но меня это не устраивает.
Она бросилась вперед, лицо у нее перекосилось, глаза обезумели, а поднятый вверх нож был готов вонзиться мне в грудь. Я отскочил в сторону, схватил ее за запястье, скрутил его так, что она была вынуждена повернуться ко мне спиной, после чего тоже стукнул ребром руки по шее.
Разместить все тела в тесной кухоньке было непросто. В конце концов я уложил Лайзу поперек стула, затем все же закурил, поднял с пола обмякшее тело Полли, перекинул его через плечо и понес к машине. Ключи торчали в зажигании, поэтому я опустил Полли на пассажирское место, протиснулся за руль и отправился через весь город в Беверли-Хиллз на черепашьей скорости. В моей работе есть один несомненный плюс, подумал я: сегодняшние события убедили меня, что шизофреником я не стал.
Полли очухалась, когда я подъезжал к своему дому, но ей все еще было трудновато переставлять ноги, пришлось тащить ее к дому. Очутившись в гостиной, я сильно толкнул ее, так что она аккуратненько растянулась на кушетке. Но она попыталась принять сидячее положение и уставилась на меня ничего не выражающими глазами.
— Что произошло? — пробормотала она. — Помню, как вы схватили меня, а потом… — Ее глаза широко раскрылись. — Эй, да вы ударили меня?
— Совершенно верно, я готов повторить то же самое в любую минуту, — проворчал я. — И вообще, вы психопатка. Кстати, как могло случиться, что трое таких безумцев, как вы, Лайза и Марвин, собрались вместе и разгуливают на свободе, когда вам место за семью замками в психиатрической лечебнице?
Она пососала нижнюю губу, потом пробормотала:
