Сбоку послышался смешок Тейт, а у меня внутри всё задрожало от испуга.
Нет. Только не это.
– Девушка, которая не любит романтику, – отрывисто из-за сбитого дыхания, но с широкой счастливой улыбкой на лице произнёс Калеб. – Которая умеет больно щипаться, стоит назвать её «малышкой», «зайкой» или «деткой». Девушка, которая не верит в сказки и в хеппи-энды. Девушка, у которой однажды были самые жуткие брови на свете, и даже эти брови я любил в ней, чёрт побери. Девушка, которая убьёт меня сразу после того, как я сойду с этой сцены, потому что она терпеть не может подобные сюрпризы. Александра Вудвилл, сегодня я буду занудной… Ты выйдешь за меня замуж?
– Да, – не услышав саму себя, в полном оцепенении выдавила я.
– ДА!!! – хором повторил за мной весь стадион.
– Мама! Снег пошёл! Снег!
– Отойди от окна и надевай крутку, Челси. И позови отца!
– Он уже на улице, мам! Устанавливает какого-то жуткого Санту на лужайке.
– Покажи. Оу… Санта и вправду жуткий. Каким автобусом его переехало?
– Мам, пошли!
– Не толкай меня, Челси! Твоя мать беременна твоим братом и планировала встретить Рождество дома, а не на больничной койке с раздвинутыми ногами.
– Фу-у, мам.
– Прости, детка. Но рано или поздно и тебя это ждёт. Калеб! Что с Сантой?
– А что с ним? Подумаешь, вывалился из багажника и проехался пару миль по асфальту лицом. Не будь такой идеалисткой, Лекс. Зато наш Санта отличается от остальных.
– Пап, у него одна нога отвалилась…
– Правда?.. А я и не заметил. Челси, у тебя есть скотч?
– Сейчас принесу, пап.
– Ну что, как там наш сын поживает? Ему нравится снежное Рождество так же сильно, как и его маме?
– О, да, Калеб. И ещё больше нашему сыну нравится наш Санта. Так сильно, что я чувствую, как он избивает своей маленькой ножкой мою не маленькую печень.
– Ну-ка, посмотрим. Нет, Лекс, я думаю, что ему просто очень сильно хочется наружу.
– Только не на Рождество. Если я не попробую мясной рулет, над которым полдня провозилась, эта жизнь потеряет смысл! Кстати, мама сегодня уже трижды звонила и по-прежнему настаивает на том, чтобы крестины её будущего внука прошли в Лос-Анджелесе. И отец говорит, что если ты на это не согласишься, то перестанешь быть его любимым зятем.
– Как будто у него есть другой. Но вообще-то, Лекс, я не против. Ведь не зря Шейн уже согласился стать крёстным отцом нашему сыну.
* * *
– А правда, что твоё полное имя Эстеральда Мокриция Харпер? Твоё второе имя Мокриция?! Как… как мокрица?! Твои родители назвали тебя в честь мокрицы?!
– Во-первых, мои родители назвали меня в честь моей бабушки. А во-вторых, хватит ржать, Джаред, или клянусь, имя нашему будущему ребёнку я буду выбирать без тебя.
– Птичка, ты слишком строга ко мне. Или теперь мне стоит называть тебя Мокриция?.. Ай, больно!
– Хватит ржать!
* * *
– Как думаешь, мечты наших детей будут такими же безумными? – спросила Тейт.
– Надеюсь, что да, – с улыбкой ответила Лекса.
