Я ухмыльнулась:
– Отлично. Так у меня быстрее получится избавиться от твоих штанов.
Калеб тяжело дышал, и его умопомрачительная игривая улыбка творила со мной невероятные вещи. Теперь я могу прикасаться к его ямочкам на щеках, когда пожелаю. И это возрождает во мне вулкан страстей, а спящий мурлыкающий внизу живота зверёк превращается в настоящего дикого тигра.
– Так что, как там дела у директора Сока? – повторила я, стягивая с Калеба джинсы.
– Отлично. Полностью поглощён раскруткой новой группы, – нехотя отозвался Калеб, обхватил моё лицо ладонями и притянул к себе, тут же накрыв мой рот долгим горячим поцелуем.
Всё в нём создано для меня. Его тело, его мягкие полные губы, которые я готова целовать до потери сознания, его язык, заполняющий мой рот, ведя беспощадную игру с моим. Его руки, крепко обхватывающие моё тело и точно знающие все укромные места, способные в два счёта вскружить голову. Его аромат, его дыхание.
Его глаза.
Я люблю в нём всё. Но взгляд, которым он каждый раз на меня смотрит, дарит самые сильные эмоции. Я чувствую себя самой желанной, самой красивой и самой любимой девушкой на земле.
И этот взгляд принадлежит только мне.
Потому что Калеб только мой. А я – его.
– Я видел Мики, – безразлично произнёс он, прокладывая дорожку из поцелуев вниз по моей ключице и замирая губами на груди. – Он НЕ передавал тебе привет.
На секунду внутри всё сжалось. Но не потому, что к Мики у меня остались чувства… Нет, даже не так. Чувства остались. Чувства к старшему брату, который порвал со своей младшей сестрой все связи. Уверена, если он и не ненавидит меня, то точно хранит обиду в сердце. Ведь я предала его. И пусть он согласился, что наше расставание пойдёт нам обоим на пользу, но я сомневаюсь, что Мики искренне в это верит.
Зато благодаря моей выходке с переодеванием Мики заключил контракт с Victory Records, и запись их первого альбома происходит в Сеуле при поддержке бывшего лейбла Калеба. О, и Смурф там же. С Мики. Эти двое должны быть безмерно счастливы дару, свалившемуся с небес. Вряд ли кто-то хоть раз задумался над тем, кому они в действительности обязаны своей будущей популярностью.
Ну и ладно. Меня это абсолютно не беспокоит. Ведь таким образом, подарив Мики шанс на успех, я могу чувствовать себя не настолько виноватой, как могла бы.
Жаль только Дылду, которому ничего не предложили. Он, видите ли, из-за своего двухметрового роста не подошёл агентству по типажу. Мне действительно было жаль моего друга, пока однажды, три месяца назад, Калеб не собрал нас троих в одной из лучших репетиционных студий Лос-Анджелеса и не вручил мне документ, подтверждающий авторское право на название «Адские пончики», зарегистрированный на моё имя.
– Мы просто не имеем права не отдать дань уважения твоему учителю, – с хитрой улыбкой сказал он ошарашенной мне. – Ведь если бы не он, ты бы никогда не взяла в руки гитару. Никогда бы не переоделась в парня. И никогда бы не встретилась со мной.
– Впервые мы с тобой встретились, когда твой лимузин чуть не размазал меня по асфальту, – с ухмылкой заметила я.
– О. Да? – брови Калеба весело приподнялись. – Значит, будем считать, что это Эдвард тебя толкнул под колёса.
Дылда вернулся на своё законное место бас-гитариста в группе. Я – к своей гитаре. А Калеб занял место фронтмена и ритм-гитариста.
У нас нет планов создавать коммерческий проект. Я поняла, что мне это не нужно. Никому из нас не нужно. Шоу-бизнес, может, и привлекательная штука, но если он способен разрушить наши с Калебом отношения, которые я ни на что не соглашусь променять, значит, пришло время от чего-то отказаться. Нашей паре и так хватает папарацци под окнами квартиры, и вовсе не хочется усугублять это ещё больше. Контракты, безумные графики, интервью, фотосессии… Меньше всего на свете хочется возвращать в это во всё Калеба. Ведь он только недавно начал высыпаться по ночам.
А я?
Иногда абсолютный слух и умение отлично бить по струнам ещё не говорит о том, что это твоё призвание.
Порой судьба преподносит гораздо больший подарок, и тогда ты понимаешь, что главная цель твоей жизни, твоя мечта, твои стремления, возможно, и существовали всё это время лишь для того, чтобы найти в этой жизни нечто большее. Найти его. Того самого. И навсегда.
