– Но королева Зорка умерла…
– Я знаю. Откуда у простой модельерши такое имя?
Карла снова засмеялась:
– Может, вычитала в какой-нибудь книге.
– Но кто она?
Нея пожала плечами и повернула ладони вниз:
– Мы ничего о ней не знаем.
С минуту Вулф разглядывал их, затем вздохнул:
– Ну хорошо. Уже поздно, вам давно пора спать, тем более что завтра вам придется вставать рано, чтобы отправиться к мистеру Роуклиффу. Можете с ним пококетничать – он на женщин падок. Когда освободитесь, приходите сюда часам к одиннадцати, и я отдам вам вашу бумагу.
– Но мне она нужна сейчас!
– Сейчас вы ее не получите. Ее здесь нет. Я буду…
Нея подскочила:
– Что вы с ней… Где она?
– Прекратите визжать! Она в безопасности. Завтра в одиннадцать я вам отдам ее. Сядьте! Впрочем, нет, не трудитесь; вы все равно уходите. И запомните: не делайте глупостей. А вам, мисс Ловчен, я бы посоветовал не замышлять ничего более серьезного, чем еда и сон. Я говорю так из-за бездарного представления, которое вы здесь разыграли, чтобы спрятать бумагу в моей книге, расспрашивая при этом мистера Гудвина, читал ли я ту книгу, и не штудирую ли ее, и не читаю ли сейчас. Невероятно!
Карла вспыхнула:
– Я думала… Я нечаянно…
– Боже милостивый! Нечаянно? Да я и сейчас еще подозреваю, что вы рассчитывали на то, что мы найдем эту бумагу, только вот не пойму, зачем вам это понадобилось. Ладно, спокойной ночи. Кстати, мисс Тормич, насчет того, что вы стали моей клиенткой… Свидетельство об удочерении я верну вам утром вместе с другим документом. Похоже, оно и в самом деле принадлежит вам, но я люблю все предусмотреть наперед, чтобы не возникло недоразумения. Вы остаетесь моей клиенткой до тех пор, пока считается установленным фактом, что вы та самая девочка, чьи тощие ребрышки мне довелось увидеть в тысяча девятьсот двадцать первом году. Сейчас я вас защищаю, но, если выяснится, что вы меня обманывали, я стану вашим врагом. Я не люблю, когда меня дурачат.
– Сомневаюсь, что смогла бы одурачить вас, даже если бы захотела. – Она встретила его взгляд и неожиданно улыбнулась. – Если хотите, можете пощупать мои ребрышки, но вот посмотреть на них…
– О нет! Не стоит, благодарю вас. Спокойной ночи. Спокойной ночи, мисс Ловчен.
Я проводил их, помог одеться, а когда они вышли на улицу, закрыл дверь на засов. Затем вернулся в кабинет, остановился у стола Вулфа и, посмотрев на него сверху вниз и заметив выражение его лица, неподвижного и с закрытыми глазами, позволил себе всласть потянуться и зевнуть.
– Hvala Bogu! – провозгласил я. – Я, конечно, обожаю черногорских девушек, но не пора ли в постельку? С ними все в порядке. Я предложил их проводить, но они отказались. Несмотря на это, мне придется смотаться на Сорок восьмую улицу и пригнать треклятый «родстер». А случай весьма своеобразный. Я спинным мозгом чувствую, какой романтический конец может получиться у этой истории. У меня сложилось внутреннее убеждение, что с наступлением полнолуния я в этом самом кабинете буду официально просить у вас руки вашей дочери. Вам это тоже будет не так плохо, господарь. Только вам придется помочь мне отучить ее от вранья.
– Заткнись!
– Так мне ехать за «родстером»?
– Пожалуй, да. – Вулф содрогнулся. Выйти из дому, да в такое-то время! – Во сколько придет Сол?
– В девять утра.
– Позвони ему и попроси принести тот конверт.
– Хорошо, сэр. Вы и в самом деле намерены вернуть ей бумагу?
– Да. Я хочу посмотреть, что она с ней будет делать. Фред и Орри тоже будут здесь в девять утра?
– Да, сэр. За кем вы хотите установить слежку?
– Слежка, может, и не понадобится. Хотя кто знает. Возможно, да, для ее же собственной безопасности. Эту бумагу жаждет заполучить мистер Фабер.
– И не только жаждет заполучить, но даже знает, где она лежит. – Я зевнул. – А так как положила ее сюда Карла, значит ли это, что она сама ему сказала, где ее искать? Или он узнал об этом от члена вашей семьи?
– У меня нет семьи.
– Вообще-то, считается, что дочь – это член семьи. А в данном случае едва ли будет преувеличением сказать, что дочь – это и есть семья. – Я постарался говорить веско и торжественно. – Когда я на ней женюсь, думаю, мне неизбежно придется называть вас папой.
