Среди пассажиров на шлюпочной палубе правого борта распространился слух, что «Титаник» способен продержаться не менее восьми часов. На выручку ему спешит несколько пароходов, а «Олимпик» прибудет примерно через час. Каким прекрасным мог оказаться вид залитых электрическим светом двух пароходов-близнецов, остановившихся бок о бок посреди спокойной глади бескрайнего океана! Если бы это действительно было так…
На «Титанике» спускали на воду последние шлюпки. Ровные ряды бортовых иллюминаторов лайнера теперь уже жутковато светились из-под воды, нелепо контрастируя с ярко и почти празднично освещенными палубами. Второй помощник капитана Чарльз Лайтоллер во время разбирательства катастрофы заявил, что видел Брюса Исмея. В накинутом поверх пижамы пальто и ковровых ночных туфлях он стоял у шлюпки, с которой матросы снимали брезентовый чехол, он ни с кем не разговаривал, ни к кому не обращался, а потом, словно загипнотизированный, направился в сторону кормы, где смотрел, как в шлюпку сажали детей и женщин.
Потом он подошел к шлюпке «С», которая уже висела на талях за бортом. Нос лайнера уходил под воду, вода начала заливать палубу. Как только Исмей толкнул голое весло, его взгляд упал на кольцо с гравировкой: «Будь внимателен». Это кольцо подарила ему Флоренс еще до свадьбы.
Разборная шлюпка «С» заскрипела на балках, внезапно дрогнула и, хныча, начала опускаться. Эта шлюпка оказалась последней для стоявшего возлее нее человека. Он остался на опустевшей палубе, на пороге жизни и смерти. Мгновения летели стремительно…
Он все еще колебался, когда макушки голов были уже у его ног и продолжали опускаться. Брюс Исмей собрался, скользнул туфлей по борту и прыгнул, вмиг оказавшись в рядах спасенных.
Движение было настолько быстрым, что даже кошка не успела бы моргнуть глазом. Волна облегчения пронизала мозг. Как только шлюпка ударилась о воду, он вновь воспрял и поблагодарил себя за прыжок. Но рука, лежащая на парусине борта, подсказывала ему другое – чувство безопасности такое же тонкое, как этот холст.
Он встречался с Акселем Уэлином. Конструктор шлюпбалок проявил изобретательность: на них можно было разместить больше шлюпок. Инструкции будут изменены, нужно быть к этому готовым. Но их еще не изменили, поэтому можно обойтись лишь шлюпками, подвешенными на балках, и несколькими разборными. Само слово теперь дразнило его, – «разборные». Он, глава «Уайт Стар Лайн», путешествовавший, чтобы подготовить список улучшений и довести будущий «Гигантик» до совершенства, сидит теперь, опоясанный несколькими рядами мягкой непромокаемой ткани.
Брюс Исмей отвернулся от своего гибнущего чудесного творения. Он глубоко дышал, помагая матросу грести веслом. Шлюпка шла прочь от заката славы «Титаника». Взгляд Исмея вновь упал на кольцо. Кольцо ответило: «Будь внимателен».
Разве он не был внимателен? Он старался ничего не упустить. Консультировался с главным механиком Беллом в Куинстауне, обеспокоенный запасами угля. Встречался с пассажирами, обхаживал их. Приказал повысить скорость хода. Планировал сам совершить полный обход, от днища до клотика, перед прибытием в Нью-Йорк…
Приток воды из множества отверстий начал превышать мощность отливных насосов «Титаника». На самом деле темп затопления снизился примерно с 400 т/мин за первый час затопления, поскольку давление начало выравниваться. Судно почти достигло равновесия в течение второго часа затопления, но потеря плавучести в затопленной носовой части начала утягивать отверстия в корпусе и водопроницаемые палубы под воду, вызывая вторичное затопление. К этому времени «Титаник» был обречен, как и подсчитал Томас Эндрюс.
Было 2 часа утра, и темп событий начал ускоряться. Ходовой мостик лайнера уже ушел под воду. Покидая свой пост, педантичный Филлипс щелкнул рубильником электродвигателя. Генератор встал, и «голос» «Титаника» умолк навсегда. Филлипс отправился на звуки оркестра, доносившиеся с кормы. Брайд хотел пойти за ним, но заметил группу, сталкивавшую с надстройки на палубу складную шлюпку «В» и решил помочь им. Это был последний миг, когда он видел Филлипса.
