Тисса горит - страница 192
— Я коммунист. Чехами был переброшен в Венгрию без документов, без денег. На границе избили до полусмерти. Не спал две ночи…
После первых же слов девушка резко отшатнулась, словно ее ударили, и на шаг отступила от Петра. Потом совсем вплотную придвинулась к нему. И, пока Петр говорил, она нервно покусывала тонкую нижнюю губу.
— Зачем вы мне это говорите? Что вам от меня нужно? — шопотом, но энергично, почти тоном приказа, спросила она.
— Я две ночи не спал, — повторил Петр тихо.
Несколько секунд девушка стояла неподвижно, пристально глядя в лицо Петра прищуренными глазами. Потом, не говоря ни слова, пошла обратно — в сторону, откуда они только что приехали на трамвае, к мосту через Дунай. Петру показалось — она кивнула ему, словно приглашая следовать за собой.
Все равно, иного выхода не было, и он пошел за девушкой. Шла она быстро; Петру пришлось почти бежать, догоняя ее. Пройдя минут пять, девушка остановилась под фонарем, поджидая Петра, который отстал от нее шагов на десять.
— Ждите меня здесь, — приказала она шопотом. — Можете гулять от этого фонаря вон до того. Видите?.. Туда и обратно. Дальше — ни шагу. Иначе мы разойдемся. Поняли? Постараюсь быстро вернуться.
Тридцать девять шагов вперед — тридцать девять шагов назад. «Словно в огромной тюремной камере», — подумал Петр. Сонливость от волнения прошла, голова стала свежей, но ноги — словно и сейчас на них жернова вместо ботинок.
Проносились трамваи, автомобили. Пешеходы, как ни спешили, все же успевали то справа, то слева толкнуть Петра в бок. Ничего! Лишь бы один, один единственный раз хорошенько выспаться!..
«Однако, где же это я нахожусь?»
Он прочел название улицы:
«ПРОСПЕКТ НИКОЛАЯ ХОРТИ»
«Проспект Николая Хорти? Гм… Чорт возьми, что это за место?»
Это гнусное имя напомнило ему, что вопрос не только в том, чтобы хорошенько выспаться.
«Лишь бы девушка не подвела… Обещала поторопиться, а вот прошел уже час, а может быть — два, как она ушла. Если она надует…»
Он чуть не вскрикнул от испуга, заметив, что глаза постового полицейского устремлены на него, и инстинктивно ускорил шаг, но сейчас же одумался.
«Если я разовью такие темпы, мне придется еще чаще проходить мимо него», — невольно усмехнулся Петр.
Полицейский что-то объяснял старушке. Но Петру казалось, что исподтишка он наблюдает за ним.
Тридцать девять шагов вперед. Тридцать девять шагов назад. Огромная тюремная камера.
Он быстро сошел с тротуара и, приложив руку к фуражке, обратился к постовому:
— Будьте добры, скажите, который час?
Полицейский вместо ответа показал рукой на электрические часы, находившиеся в нескольких шагах от них.
— Что прикажете? — повернулся он к пожилому офицеру, обратившемуся к нему за справкой. О Петре он, очевидно, уже забыл.
— Четверть одиннадцатого, громко сказал Петр. — Чорт возьми!.. Ну, спасибо.
Тридцать девять шагов вперед. Тридцать девять шагов назад.
«Ну и дурак же я! Что, если девушка видела, как я разговаривал с полицейским?.. Что она может подумать?.. Брр!.. Если она долго не придет…»
Девушка вернулась не одна. Ее сопровождал все тот же черноволосый студент. Не говоря ни слова, они подхватили Петра под руки и повлекли в темный переулок.
— Кто вы такой? — спросил юноша, когда они оказались глухом месте.
— Я уже сказал.
— Какие-нибудь документы у вас есть?
— Нет.
— В Пеште кого-нибудь знаете?
— Никого.
— Что вы здесь намерены делать?
— Прежде всего хочу выспаться.
— Вы утверждаете, что вы коммунист?
— Да, утверждаю.
— А почему вы не обращаетесь к коммунистам?
— Если бы я знал, где их искать!
— Этого я тоже не знаю. Но в газетах пишут, что они в Вене.
— Это далековато.
— Да, пожалуй. Но… кого из коммунистических вождей вы знаете?
— Почти всех.
— Ландлера?
— Знаю.
— А он вас знает?
— Знает. Чудные вопросы вы задаете!
— Я впервые говорю с живым коммунистом. Да, а как ваша фамилия? Настоящая, конечно.
После минутного раздумья Петр назвал свою фамилию. Настоящую.
— Ландлер знает вас под этой фамилией?
— Да.
— Где вы последний раз работали?
— В Братиславе. Перед этим сидел в Берегсасской тюрьме. Еще раньше был секретарем организации в Сольве.
