Наша акция была направлена на создание альтернативной модели разговора, нам очень не хватает безопасных пространств, и мы их пытались создавать прямо здесь и сейчас, внутри одного диалога, и это могло получаться или не получаться. Но даже попытка – это очень важно. Тихийпикет – это про уважение к личным границам, про чуткость к состоянию собеседника, про возможность оставить для него какие-то пути к отступлению – не требовать ответа, не требовать говорить.
– Кстати, хотела спросить про эти разговоры, которые были, у тебя были такие разговоры, которые тебя переубедили? Или, условно говоря, на входе и на выходе у тебя были, условно, одни и те же самые взгляды на вещи и они сохранились?
– На входе у меня были какие-то взгляды, но они не были детализированы. Но из-за того, что тихий пикет обязал меня очень много читать, то на выходе у меня многие взгляды перестали быть абстрактными. Каждый разговор влиял на меня. Не то чтобы я меняла взгляды, но многие вопросы от незнакомых людей ставили меня в тупик и заставляли больше думать и работать. Я потом приходила, задавала вопросы исследовательницам, писала другим активисткам.
А еще для меня особенно ценно, что люди часто рассказывали про свой опыт. Я много общалась с мигрантами, которые подходили ко мне в метро. Я мало знала про них и про их опыт. И эти разговоры полностью изменили мой взгляд на то, что вообще происходит с миграционной политикой. Этот мужчина, который потерял свою жену в 90-е, мигранты, которые рассказывали про свою жизнь, полицейский, который рассказывал свою историю о том, как ему не хочется сдавать мигрантов. Все это не укладывалось в какую-то простую картину мира, все это требует постоянной включенности и желания узнавать, как работает общество. Тихийпикет помог мне признаваться другим, что я многого не знаю, что я не эксперт.
– Когда ты поняла, что у тебя уже заканчиваются силы в этом деле?
– Я как-то все сразу поняла. Во-первых, у тихого пикета был костяк, несколько активисток, которые все постоянно модерировали, все делали, и т. д., вместе статьи писали, обсуждали все, что происходит. Потом несколько человек отвалились. Кто-то уехал из страны, кто-то просто закончил для себя акцию.
Без этого стало, естественно, тяжелее, без сомодераторок. Я действительно была очень сильно истощена физически и ментально. Я просто начала сидеть дома и потихонечку писать статьи на темы, которые меня волнуют.
– А вот эта книжка, смотри, ее сейчас выпустят, опубликуют, купят, откроют, и что?
– Вообще даже помыслить себе не могу. Может, будет новая волна людей, которые захотят присоединиться к акции, ведь это очень обаятельный проект. Он взывает ко всему лучшему, что есть в людях, он про надежду и удивительные истории. Это уже будет другая жизнь акции, и я надеюсь, что она будет без меня, потому что для меня важно, чтобы тихийпикет не был завязан на одном человека. И я надеюсь, что там образуется новое активистское ядро и что появятся новые повестки, которые еще не были проговорены.
Тихийпикет: отче́тная книга
*Отчеты идут в хронологической последовательности, сохраняя структуру новостной ленты. Здесь представлена часть отчетов за период с 29 марта 2016 года по 15 мая 2017-го и практически не представлены ветки комментариев, которые очень важны для понимания коммуникативного процесса акции.
29 марта
Еду прямо сейчас в метро с плакатом про Ильдара Дадина, вижу, как мужчина гуглит его имя.
29 марта
Не буду ничего комментировать. Еду в метро с плакатом о насилии (у меня двусторонний – с одной о Дадине, с другой – про домашнее насилие, сухие факты, статистика). Разговор меня, компании парней в трениках с баночками чуть ли не ягуара, женщины лет сорока и еще нескольких человек. Почти дословно:
– девушка, у вас цветы на голове, можно понюхать?
– нет.
– а что это у вас в руке? можно прочитать?
– можно.
читают. смеются. передают друг другу. вагон оживляется, кто-то снял наушники.
– ты лесбиянка?
– нет.
улыбаются.
– вам кажется, что это смешно?
– ну просто многие придумывают же, никто их не насилует. у меня вот друг есть, так его жена бьет. почему ты не пишешь об этом? о насилии над мужчинами?
