– потому что оно статистически несопоставимо и практически не существует.
Женщина лет сорока позади начинает почти кричать:
– парни, что вы несете? что вы вообще знаете о насилии? вас кто-нибудь насиловал? вы были в кризисных центрах? как вы вообще такой абсурд говорите!
Парни переглядываются:
– блин, простите, девушка, наверно, это правда не смешно. Мы сами против насилия, как же ж руку на девушку поднимать. Скажите, а что делать с другом, если он бьет жену? на него надо заявлять?
– надо, но толку обычно мало. вы раньше говорили с ним об этом?
– нет, никогда. а надо?
– да.
– до свидания, спасибо
– спасибо, до свидания
Занавес.
30 марта
Еду со стихами Всеволода Некрасова. Читают. Решила, что можно плакаты создавать прямо в метро, это тоже вызывает любопытство. Маршрут от Гольяново до Бибирево (мой ежедневный маршрут) занимает часа полтора. За это время я стараюсь трижды менять информацию на бумаге. Нашла простой и интересный способ слежения за реакциями читающих – в отражающих поверхностях. Обычно после прочтения человек начинает разглядывать меня (что естественно), и мы часто встречаемся глазами в отражении. Уже после этого я оборачиваюсь, показывая, что не против ответить на вопросы. Выработано правило: рука всегда должна быть опущена. Потому что я человек, у которого опускаются руки, если еду сидя, то кладу плакат на колени.
Многие украдкой фотографируют.
31 мар 2016
Сегодня езжу с Мандельштамом/информацией об отсутствии закона о домашнем насилии. Двусторонняя бумага. Мужчина пойман в момент чтения. Сейчас он улыбается как-то странно и смотрит мне в лицо
1 апр 2016
Еду я такая на Щелковскую, и случается со мной нечаянный перформанс:
я забыла новый плакат на работе, пришлось извлекать из мешка старый (Мандельштам/домашнее насилие), чтобы не прерывать акцию. Решила пересоздать его прямо в метро: достала скотч, черный маркер, два чистых розовых листа А4. Решила клеить прямо поверх. Пока клеила два розовых листа поверх Мандельштама (стоя, на весу), нужно было делать пересадку. В новый вагон я вошла с полупустым плакатом и маркером в руках. Маркер забыла убрать. Так вот: когда в одной руке и плакат, и маркер – это привлекает невероятное внимание (еще больше подчеркивается момент сиюминутности происходящего, что я сама это написала, а не являюсь транспортировщицей). Это выжидающее внимание вынудило меня на интерактив: поверх двух розовых листов я стала создавать схему-таблицу по различию пола и гендера с точки зрения разных интерпретаций. За мной очень пристально наблюдали несколько мужчин и женщин, вникая в мой процесс письма. Писала я специально медленно, как будто вела конспект лекции, звучащей в моей голове. Почувствовала взгляд прямо в лицо. Подняла глаза. Секунд тридцать играли с неким человеком в гляделки. Потом я решила, что пора с ним говорить письменно. Я нашла свободное место на плакате и написала: «а вы знаете, что в России до сих пор нет закона о домашнем насилии? что ежегодно от рук мужей погибает около 14 000 жен?» он кивает отрицательно. вагон наблюдает. он молча достает телефон, молча что-то гуглит и, видимо, убеждаясь, что да, закона нет, кивает мне. Исписав бумагу еще некоторыми данными о домашнем насилии (в стрессовой для себя ситуации склонна к повтору – вчера уже делала такой плакат), оглядываюсь по сторонам – многие смотрят на результат моей работы. Тогда меня охватывает жажда блэкаута, и я начинаю зачеркивать то, что понаписала. это довольно трудоемкий процесс, так как текста много. Мужчина, с которым я письменно общалась, вдруг подходит ко мне и говорит: «девушка, мне так интересно, чем все это закончится – я должен был выйти две станции назад!» А я как раз закончила блэкаут. Получилось: «А знаете ли вы насилие о насилии?» Он кивнул, помахал мне и вышел на Первомайской.
1 апр 2016
Еду в воображаемую школу. Школу жизни. После создания плаката вышла в Бибирево и увидела, как человек несет огромную панду. Он долго смотрел на мой текст, а потом молча понес свою ношу.
«Классная работа
Тема урока: гомофобия, трансфобия, ксенофобия, шовинизм, расизм, сексизм и др формы угнетения в современной России»
