– Да?
Было видно, сколь трудно было держаться на ногах раненому рыцарю. Но Освальд собрал волю в кулак и стоял – с прямой спиной и гордо поднятым подбородком. Бурцев мысленно выругался. Бедняге срочно нужен врач и постель, а он тут разговоры разговаривв вроцлавским воеводой.
– Там, – Бенедикт указал на запертые ворота вы упомянули дочь малопольского князя Лешко Белого. По какому праву вы требовали открыть ворота именем Агделайды Краковской? Вы ее посланцы?
– Нет. Но среди нас есть… – рыцарь закашляся, схаркнув сгусток крови.
Збыслав вовремя подхватил враз ослабшего Осввальда, кивнул Янеку – говори, мол, теперь ты.
Янек выступил вперед, почтительно склонив лову:
– Мы – дружинники краковского воеводы Всеслава Клеменса, пан Бенедикт. Княжна Агделайда наша госпожа, а потому мы имели полное право произнести ее имя перед воротами крепости.
– Дружинники Владислава? Знавал я Клеменса, а краковскую дружину видел в деле еще при Лешко Белом, пусть земля ему будет пухом. Сильная дружина большая…
– Уже нет. Перед тобой, пан воевода, – все, что осталось от той дружины. Остальные наши товарищи перебиты под Хмельником.
Бенедикт разочарованно сплюнул:
– Жаль. Я‑то надеялся услышать от вас добрую весть. О помощи, которую послала нам малопольская княжна Агделайда. Думал, вы сами – из передового отряда краковского войска.
Бурцев усмехнулся. Так вот почему вроцлавцы их впустили! В надежде на добрые вести. Если бы не это, загибаться бы «разбойникам» Освальда перед запертыми воротами да под стрелами кочевников.
Янек сокрушенно покачал головой:
– Краков пал, малопольские земли разорены, а войска разбиты. Разве ты не слышал об этом, пан Бенедикт?
– Слышал, но не верил. – Вроцлавский воевода мрачнел на глазах. – Мало ли что наговорят перепуганные бабы с беженских обозов. Краковская дружина была одной из самых сильных в Польше. И если уж сам Владислав Клеменс не смог остановить татар…
Бенедикт прикусил язык: его воины могли услышать то, чего слышать им не полагается. А упадническим настроениям в осажденной крепости не место.
– Найдите лекаря, – распорядился воевода. – Проводите рыцаря с оруженосцами и краковских дружинников в покои членов городского совета. Стрелков‑кнехтов – в казарму. Лошадей – на конюшню.
Бенедикт отвернулся. Все. Долг гостеприимства исполнен, и больше ничего не задерживало у ворот командира вроцлавского гарнизона. Однако Бурцева столь краткий разговор не устраивал.
– Пан Бенедикт! – громко окликнул он воеводу.
Тот удивленно оглянулся. Не ожидал, видать, подобной наглости от какого‑то оруженосца. Но все‑таки Бурцев был героем, уничтожившим вражеские пороки.
А герои могут рассчитывать на некоторые поблажки.
– Да?
– Малопольская княжна пропала и… – начал он.
– Когда язычники берут города один за другим и громят лучшие дружины, многие пропадают – и чернь, и знать, – холодно заметил воевода.
– Но княжна успела покинуть Краков до штурма и доподлинно известно, что ее везли к Вроцлаву.
– Значит, не довезли, – пожал плечами Бeнедикт. – Я, по крайней мере, никаких княжон здесь не встречал.
– Но может быть, Казимир Куявский…
– Да, он разыскивал Агделайду, но не нашел. Уж я бы знал об этом. За помощь в поисках княжны куявцы обещали награду. А никто, насколько мне известно, не обогатился за счет их мошны. Да и вообще не видел я знатных дам при Казимире.
– А не знатных? – не сдавался Бурцев.
Морщины на лбу Бенедикта стали глубже:
– Не знатных? Гм… Перед самым штурмом появилась тут одна парочка. Рыжий кмет и какая‑то девица. Судя по одежде, служанка. Кмет оставил ее у ворот, а сам попросил стражу провести его прямо к князю Казимиру. Сказал, что имеет для него важные вести. Рыжего увели. Потом люди Казимира забрали девчонку.
Уже что‑то! Значит, Яцек с Аделаидой не попали татарам?! Значит, смогли‑таки пробраться к Вроцлаву?! Вот только неясно, радоваться этому или нет. Избегнув печальной участи татарской полонянки, Агелайда стала пленницей Казимира. Пленницей‑невестой с богатым приданым.
– Она здесь?! Ну, служанка?!
Дурацкий вопрос – наверняка ведь Казимир увез Аделаиду с собой.
– Служанка? Ах, служанка!.. – Бенедикт понимающе хмыкнул. – Так она твоя подружка? Не того рыжего, а твоя? Чудно получается. Ты, значит, Освальда – известного врага мазовцев и куявцев – оруженосцах ходишь, а девица эта прислуживает Казимиру Куявскому?
