Терновый венец болезни. Опыт преодоления рака - страница 47

Незаметно пролетели мгновения счастливого пре­бывания в Святогорских монастырях, утвержденных молитвами святых, постом и слезами монахов...

Все дальше уходит паром от Афона. На остроконеч­ном пике Святой горы, будто флаг, сияет ослепительно белое облачко. С правой стороны тянутся крутые афон­ские берега, торжественно и неторопливо проходят перед глазами уже знакомые нам монастыри. Стоишь, очарованный, и чувствуешь, что нет сил оторвать взгляд от удивительной картины.

Всякий человек, посетивший эти места, пережива­ет незабываемое впечатление, которое бережно хранит всю жизнь. Уезжая, многие паломники, как и я, навер­ное, просили, чтобы Господь позволил, если Ему это будет угодно, прикоснуться ещё раз к сокровенной жиз­ни монашеской республики, единственной такой во всем мире - хранящей отсвет духовного рая.

Читая это, кто-то вздохнет: «А мне вот не пришлось прикоснуться к этой святой земле». Действительно, не каждый там побывал, однако мы должны понимать, что милостию Божией помощь этой благодатной земли ря­дом с нами. По нашей вере афонские подвижники не­престанно стоят в молитве перед Богом о нас, недостой­ных. Каждый может расположить в своем молитвенном уголке иконы святого великомученика и целителя Пан­телеимона, святого Нектария, митрополита Пентапольского, Эгинского чудотворца, святой мученицы Параске­вы. Может всем сердцем принять полные глубокого смысла слова старца Арсения Афонского: «Болезнь Ва­ша - великий дар Божий, денно и нощно за сие ... хвалите и благодарите - спасена будет душа Ваша».

Каждый верующий человек имеет реальную молит­венную возможность прикоснуться к благодатной святогорской земле, освященной Богородицею. На каждо­го страждущего человека смотрят с икон очи святых целителей, слышащих слова наших молитв.

Наверх

Поздняя крымская осень... Едва занимающийся холодный рассвет встретили мы на мокрых поворотах дороги, поднимающейся к Севастополю. Дворник на ло­бовом стекле деловито сметал дождевые брызги, сме­шанные с разноцветными листьями и грязными пото­ками от проезжавших машин. Но водитель, утомленный скользкой дорогой и «боевыми» иномарками, летящи­ми по ней, не унывает. Осень - в радость ...

Приближаемся к больнице в северной части города. Мчимся в вестибюль сквозь расходившийся ливень. Навстречу по лестнице спускается группа врачей.

- Вячеслав Кулагин, - протягивает мне руку один из них, - местный руководитель.

Я улыбаюсь в ответ: уж очень не подходит казённое слово «руководитель» этому крепкому, ладно сложен­ному, добродушному человеку, плотно обтянутому ос­лепительно-белым халатом. Спокойное, слегка улыба­ющееся лицо, седая борода и, сквозь очки - добрые, лучащиеся глаза. Как же он мне (да и матушке Людми­ле тоже) вдруг напомнил (даже не пойму - чем) облик нашего святителя Луки, Крымского исповедника.

И вот мы в кабинете заведующего хирургическим отделением, которым и оказался «местный руководитель». Усадив нас на диван и извинившись, Вячеслав Кулагин удалился заканчивать утренний  обход.

Пока выдалась минутка, рассматриваем апартаменты. Впрочем, это слово здесь вряд ли уместно. Необычный кабинет скорее напоминает молитвенную келью: кругом в благодатном порядке висят  иконы. На стене - большая икона святителя Луки    (Войно-Ясенецкого), на шкафу - его чудесный   живописный портрет. Над рабочим столом    врача портрет царственных мучеников. За стеклянной дверцей шкафа мой любопытный взор увидел массу предметов, в которых, скорее всего, хранятся какие-то святыни. В немом удивлении переглянулись мы с матушкой Людмилой - вот так кабинет врача! В этой теплой обстановке не так ощущаешь скользкий холод осеннего утра. Симпатичными кажутся растущий перед окном мокрый кипарис, подрагивающий опадающими листьями  клен, заросли сирени, которой все нипочем. Бегут,  вьются струйками по стеклу капельки дождя,  отмеряя кому-то время его жизни…

Возвратившись после обхода, заведующий отделением Вячеслав Алексеевич после более подробного знакомства заводит разговор о болезнях в целом, о недугах человека, о его смерти. Разговор особенно важен для нас, поскольку в этой клинике лечился протоиерей Владимир Карпец.