– Откуда прибыл, дхусс? Ты, как я посмотрю, изрядный путешественник.
– Да простит меня уважаемый мэтр, однако место, откуда я прибыл, должно остаться скрытым.
– Скрытым? – фыркнул алхимик. – О времена, о нравы. Никто никому не доверяет. Даже те, кто приходит ко мне с рекомендательными письмами от некогда высоко чтимых волшебников. Что ж, можешь не рассказывать. Но всё же, что тебе велели передать мне на словах?
– «Он будет задавать много вопросов, – чуть улыбнулся Тёрн. – Ты ответишь на них лучше меня, Ксарбити».
– Надо же, – сощурился Ксарбирус. – Ты и впрямь явился сюда подготовленным. Во всяком случае, зная моё прозвище из студиозусных времён. Что ж, поверю тебе, дхусс. Но вопрос и разговоры – я так понимаю, потом, а сейчас требуется, чтобы я излечил твою подружку, бывшую Гончую?
Лицо Тёрна закаменело.
– Она не моя подружка, высокоучёный мэтр Ксарбирус. Я оказываю ей помощь, как оказал бы любому другому.
– Будет сказки-то рассказывать, – отмахнулся тощий алхимик. – Ладно, не теряй времени даром.
Тёрн только кивнул и быстро вышел из лавки. Трувор кинулся за ним.
– Ты что?! Ты что, брат-дхусс?! Что делаешь? Ошейник наденешь? Служить ему станешь? Он же точно тебя заставит такое… такое сделать, что…
Тёрн улыбнулся:
– Пусть себе, брат-тролль. Пусть. И не таких видывали.
– Идём, помогу, – вызвался клосс.
– Спасибо, брат. Вот только…
– Что «только»?
– У меня не только Гончая. С нами ещё и сидха.
– Что-о? – проревел тролль, замирая посреди улицы, точно та самая скала, кою, по преданию, некогда метнул владыка морей Левиафан в парящего над облаками Грифона, не попал, и скала рухнула посреди пустыни, замерев там навеки. – Сидха?! С честным дхуссом?!
– Понимаю, ваши племена враждуют со времён Семи Зверей. Но, брат Трувор…
– Не называй меня братом! Кто водит дружбу с сидхами, тот… тот сам сидха!
Тёрн только печально улыбнулся:
– Твоя вольная воля, Трувор. Спасибо за помощь.
– Аррргх! – только и прорычал в ответ тролль, бросаясь прочь.
Дхусс вздохнул, потом тряхнул головой, словно отгоняя навязчивую мысль, и быстро зашагал к городским воротам. Двое стражников-маэдов проводили его злобными взглядами, но сказать ничего не осмелились.
– Всё в порядке, – появился Тёрн перед ожидавшими его спутниками. – Несём её в город.
– Досточтимый нашёл рекомого травознатца Ксарбируса, опытного в ядолечении? – обрадовался Кройон.
– Совершенно верно, – сухо ответил дхусс. – Давайте, нам надо торопиться. Я постараюсь набросить на нас Плащ Невидимости, но… – Он озабоченно поджал губы и покрутил головой.
– Плащ Невидимости?! – широко раскрыла глаза сидха. – Великие ветра, но это же… Откуда ты знаешь это, ты…
– Неважно, – отрезал Тёрн. – Знаю. К сожалению, не в совершенстве. Поэтому воспользуемся им только в самый последний момент. До ворот доберёмся так. Мэтр Кройон!
О, легче лёгкого пуха
Пёрышко-тело твоё;
Как дуновение духа,
Как заклинанье моё… —
вдруг нараспев выдал демон. – С ходу не смог подобрать должную рифму к «твоё» на вашем арго, – несколько сконфуженно пояснил он. – Поэтому пришлось добавить «моё», хотя вообще-то правильный размер – не мой конёк. Предпочитаю…
Альдо эвайри, сан труавайри,
Сальо скилайри, энтаро де до! —
неожиданно подхватила сидха. Правда, при этом она очень внимательно смотрела на Тёрна. Дхусс не повёл и бровью.
– Красивая мелодика, – великодушно похвалил мэтр Кройон. – Хотя, как и во всяких смысловых стихах, звукопись страдает. Здесь следует применять аллего…
– Мне кажется, что для поэтических штудий сейчас несколько неподходящее время, – железным голосом произнёс Тёрн.
– О! Прошу прощения у достойнейшего, – вновь сконфузился демон, теперь уже по другому поводу. – Вперёд, друзья, и пусть ветер отнесёт прочь стрелы наших врагов!
– Убавьте патетики, мэтр, – вполголоса пробормотал дхусс, однако его никто не услышал.
Маленький отряд быстро покрыл отделявшее их от городка расстояние. По дороге Тёрн в нескольких словах рассказал о договоре с Ксарбирусом, упомянул и клосса Трувора; сидху заметно передёрнуло.
Какое-то время им ещё пришлось ждать, пока к воротам не подъехала тяжело гружённая повозка. Стражники-маэды открыли створки и вступили в долгие пререкания с припозднившимися купцами по поводу пошлины.
