— А?
— Чудесно, ржавь меня побери! — восхитился Уэйн.
Он спрыгнул с крыльца обратно на улицу и засунул в какую-то щель свой пыльник. К сожалению, там же пришлось спрятать и дуэльные трости. Но деревянные кастеты оставил при себе.
Под пыльником на Уэйне была дикоземная одежда, которая не сильно отличалась от той, что носили жители этих трущоб. Рубашка на пуговицах, брюки с подтяжками. Он на ходу закатал рукава. Вещи были поношенные, с заплатами в нескольких местах. Он бы не обменял их ни за что на свете. Понадобились годы, чтобы заполучить одежду, которая выглядела как надо. Так, словно ее использовали, словно в ней жили.
Не стоит безоговорочно доверять человеку в слишком новом наряде. Честный трудяга не носит новую, чистую одежду.
Вакс и Мараси остановились впереди и беседовали с какими-то пожилыми женщинами с шалями на голове и тюками в руках. Уэйн почти слышал, о чем речь.
«Мы ничего не знаем».
«Он пробежал здесь всего-то несколько секунд назад, — должен был сказать Вакс. — Вы ведь…»
«Мы ничего не знаем. Мы ничего не видели».
Наверняка все так и было. Поэтому Уэйн поплелся туда, где под грязным полотняным навесом четверо мужчин ели помятые фрукты.
— Что за чужаки? — спросил он, присаживаясь рядом и используя говор, который только что позаимствовал у старика.
Его даже не заподозрили. В подобных трущобах столько людей, что знать всех в лицо невозможно, зато легко определить, свой перед тобой или чужой. Уэйн был своим.
— Точно копы, — заявил житель трущоб, чья безволосая и на удивление плоская голова походила на перевернутую миску.
— Они кого-то ищут, — прибавил другой. Ржавь и Разрушитель, а у этого малого лицо было, наоборот, таким заостренным, что можно поле вспахать! — Копы сюда приходят, только если хотят кого-нибудь арестовать. А вообще им плевать на нас, и так будет всегда.
— Окажись оно иначе, — подхватил Мискоголовый, — они бы чего-нить придумали с энтими фабриками и липистрическими станциями, которые сыплют пепел на наши головы. Мы ведь не должны больше жить посреди пепла. Гармония так сказал, да-да.
Уэйн кивнул. Не в бровь, а в глаз. Стены здешних зданий и впрямь были покрыты пеплом. Есть ли людям снаружи до этого дело? Нет. Нет, ведь им-то не приходилось здесь жить. Размышляя, Уэйн не упускал из виду Вакса и Мараси, а также сердитые взгляды, которые эти двое притягивали к себе, — взгляды тех, кто успел с ними разминуться, и тех, кто закрывал окна прямо у них над головой.
«Так не пойдет, — подумал Уэйн. — Надо будет потом поговорить с Ваксом на эту тему».
— Они и впрямь кого-то ищут, — сказал он вслух.
— Не лезь в это дело, — посоветовал Мискоголовый.
— Может, речь о деньжатах… — проворчал Уэйн.
— Ты бы сдал кого-то из наших? — хмуро поинтересовался Мискоголовый. — Я тебя узнал. Ты ведь сын Идипа?
Уэйн отвел взгляд, уклоняясь от ответа.
— Слушай сюда, сынок. — Мискоголовый погрозил пальцем. — Не доверяй копам и не вздумай становиться крысой!
— Я не крыса! — возмутился Уэйн. Он и впрямь таким не был! Но любой человек время от времени нуждается в наличке. — Они пришли за Метким. Я подслушал их разговор. За его голову дают тысячу банкнот.
— Он здесь вырос, — напомнил Плуголицый. — Он свой.
— Он же девочку убил, — возразил Уэйн.
— Вранье, — отрезал Мискоголовый. — Только попробуй пойти и поговорить с копами, сынок. Я тебя предупредил.
— Ладно, ладно, — приподнимаясь, буркнул Уэйн. — Пойду-ка я…
— Сядь! — рявкнул Мискоголовый. — Или я тебя чем-нибудь по башке стукну. Ой, стукну!
Уэйн со вздохом уселся обратно:
— Вы, старички, вечно о наших делах трындите, а сами не знаете, каково сейчас работать на фабрике…
— Мы знаем больше, чем вы думаете, — парировал Мискоголовый, протягивая Уэйну помятое яблоко. — Съешь это, не лезь в неприятности и держись там, где я могу тебя видеть.
Ворча что-то себе под нос, Уэйн начал грызть яблоко, которое оказалось не таким уж плохим. Уэйн угостился еще парочкой.
Долго ждать не пришлось. Поедатели фруктов вскоре разошлись, оставив корзину огрызков. На прощание они обменялись дружелюбными насмешками, и каждый из четверки заявил, что у него важные дела.
