– Куда? – не понял Хопер, разглядев затычки в ушах у стражников возле ратуши. – Там же забито!
– Не туда, дурень, – хмыкнул великан. – Дверь правее. Вон она. Где колокольчик. Ты не зацепи только его, нам и большой звон уже через край.
– Туда? – удивился Хопер. – Так это ведь лавка?
– Была лавка, а теперь обиталище кардинала, – последовал ответ.
– А вы что же? – скривил губы Хопер. – Могли бы и занести. Или у него собственная стража?
– Точно дурень, – оскалился стражник. – Он в страже не нуждается. Он же кардинал!
– Почти бог, – пробормотал Хопер и шагнул в приоткрытую дверь лавчонки своего давнего знакомого Раска.
В ней как будто ничего не изменилось за год, который прошел после последнего визита Хопера, разве только свечей зажжено было больше обычного, да лампы чадили, поэтому в лавке вдруг оказалось не только светло и тепло, но и одновременно душно. Высокий и худой человек в монашеской мантии, который выдвигал один за другим ящики в шкафах и мельком вглядывался в их содержимое, был бел, как и Амма. Но не имел в лице с последней никакого сходства, если не считать подобием тонкие губы и острые скулы. Насколько его знал Хопер, он и в самом деле не нуждался в страже.
– Вот и ты здесь, Бланс, – проговорил священник с раздражением, не поворачивая к гостю головы. – А я уж думал, что ни одна муха не прилетит на эту кучу дерьма.
– Считая тебя, вторая уже муха, – с ответной неприязнью заметил Хопер, присаживаясь на сундук у входа. – Как тебя зовут на этот раз, Кор?
– Вернулся к прежнему имени, – нехорошо улыбнулся священник. – Соскучился. Так что, и Кор правильно, и Коронзон – не обидит.
– И ты, Коронзон, снова кардинал? В который уже раз?
– Не считал, – признался Коронзон, подходя к столу Раска. – А в который уже раз ты бродяга, Бланс?
– Называй меня Хопером, – предложил Хопер. – Я по своему имени еще не соскучился. Хозяйничаешь вместо Раска?
– Всегда удивляла ваша страсть к перемене имен, – поморщился Коронзон. – Кажется, только Амма всю здешнюю жизнь оставалась Аммой? Ну да, она же отшельничает где-то. Ты ведь не случайно здесь оказался? Что она еще предсказала?
– Ничего… – после долгой паузы ответил Хопер. – Разве только то, что жатва начнется не только здесь, но и в Водане.
– А этот глупый принц думает, что она уже завершилась, – покачал головой Коронзон. – Не может понять, что жатва – не мушкет. Осечки не бывает.
– Так это не твоих рук дело? – спросил Хопер. – Хотя бы в Водане?
– Конечно нет, – процедил сквозь зубы Коронзон, метнув подозрительный взгляд на собеседника. – Или ты думаешь, что мы сговорились с умбра?
– Мы все умбра, – парировал Хопер. – И Амма, и Раск, который, как я понимаю, улизнул. Кто здесь являлся?
– Тебе зачем? – спросил Коронзон.
– Я хочу это остановить, – сказал Хопер.
– Надо же, какой смельчак, – удивился Коронзон. – Что же ты в прошлые жатвы не беспокоился ни о чем? Впрочем, семьсот лет назад вам это удалось. Правда, я до сих пор не понял, как. Знаю-знаю, ты сам тогда чуть не сдох. Но теперь все изменилось. Ты остался один. Всем прочим плевать.
– И ты не хочешь, чтобы я попытался? – поднял брови Хопер.
– Ну… – пожал плечами Коронзон. – Почему? Пытайся. Пойдешь тем же путем? Или все еще рассчитываешь раскрыть какою-нибудь великую тайну? Отыскать чистую силу в рабской людской породе?
– Не знаю, – проговорил Хопер. – Но тут было что-то особенное. Я почувствовал. И тут, и в Водане.
– Что же? – сдвинул брови Коронзон. – Колокол?
– Не только. Нет. Кто-то устоял. Устоял против жнеца. Кто-то из смертных. Такого раньше не было.
– Окаменел от страха? – рассмеялся Коронзон.
– Нет, – ответил Хопер. – Устоял собственной волей.
– Надо же, – помрачнел Коронзон. – Это все, что ты почувствовал? Я не подшучиваю, я действительно интересуюсь. Ты ведь должен был разглядеть жнеца. И не только здесь, но и в Водане. А не спрашивать, не моих ли это рук дело.
– Все как будто смазано, – признался Хопер. – Я не стал хуже видеть, но словно покрывало опустилось над полем битвы. И только двое смертных – один здесь, и один на севере – сияли как яркие огни. И тот, что на севере, кажется, сумел развоплотить жнеца.
