— Отлично, — кивает он. — Премного вам благодарен, граф!
Он поворачивается к своему адъютанту.
— Коня. Трубачей. Все силы на правый фланг. Немедленно, — тихим бесцветным голосом произносит он.
Мир вздрагивает и приходит в движение.
— И ваш личный резерв?! — восклицает адъютант.
— Вы еще здесь? — интересуется его величество. В его голосе холод могилы.
Адъютант исчезает.
— Я вам отвечу, когда вернусь, граф! — через плечо бросает его величество, вскакивая в седло.
Тебя не пугает его замогильный голос. Мертвые не боятся могил.
— Будьте вы прокляты, граф! — торопливо вскакивая в седло, бросает принц Илген.
— Я не граф, — отвечаешь ты. — Я капитан третьей гвардейской…
— Тем более! — шипит он, давая коню шпоры.
Грозно поют трубы. Еще миг, и мимо тебя с грохотом проносится конница резерва. Ты бредешь, бредешь за ними, по колено увязая в вечности… Что ж, третья гвардейская получила ответ на свой вопрос. А вот ты почему все еще жив? Тебе ведь, кажется, пора… Там тебя ждут. А здесь? Есть ли здесь кто — то, ради кого стоит жить, переставлять ноги? Война не кончена? Верно, не кончена. Вот только ты — то теперь один. Так что ж тебе — одному за всех?
«А разве гвардейцы когда отступали? — молча смотрят тебе в спину твои мертвецы. — Что с того, капитан, что ты один за всех остался? Значит — вперед! Один. А вот когда справишься — милости просим. Мы тебя ждем. Все. Дождемся, можешь не сомневаться. Мертвые умеют ждать. Особенно гвардейцы».
Ты стоишь и отрешенно созерцаешь, как его величество, подобно своим царственным предкам, в первых рядах воинов атакует вражеский правый фланг. Как бегут, бросая оружие, враги.
— Они не успели. Не успели они изготовиться. Ничего они не успели! — в восторге бормочешь ты, наблюдая, как разбегаются собранные наспех вражеские солдаты, как растерянно мечутся их офицеры, как все это испуганное стадо, гонимое воинами его величества, сминает собственный центр… и даже их хваленая гвардия тонет в этом хаосе и всеобщей панике!
— Это разгром! — восторженно шепчешь ты, понимая, что третья гвардейская рота все же погибла не зря.
Могла и не погибать, конечно. Если б его величество ударил вовремя.
Ты видишь, как падают вражеские стяги. Это разгром… разгром… разгром…
Это слово чудесной музыкой звучит у тебя в голове, и ты наконец понимаешь, что все — таки жив. Слезы текут у тебя по щекам, третья гвардейская достойна слез. Ты нагибаешься и подбираешь кем — то брошенную шпагу. Ее рукоять в крови, но сейчас это неважно. Ты идешь туда — туда, где на остриях шпаг Ирнийского королевства уже сверкают первые лучи победы. Ты хочешь это видеть, и тебе не страшно попасться на глаза королю. Он, конечно, не простит, короли таких вещей не прощают. Но ты не нуждаешься в его прощении. Ты слишком прав, чтобы быть виноватым. Ты слишком прав, чтобы о чем — то просить. Он может казнить тебя, но не смеет судить.
Да. Именно это ты ему и скажешь. Именно это.
Ты идешь сквозь крики восторга и первые выстрелы в воздух. Врагов больше нет. Только пленные. Победа. Можно потратить порох впустую. Ты идешь сквозь выстрелы победы, пробуя ее на вкус. Ты идешь, чтобы посмотреть в глаза короля, чтобы узнать, кто же он на самом деле — тот человек, за которого ты сражался.
Еще несколько шагов, и крики восторга внезапно обрываются. Какая странная… нелепая пауза. Ты идешь сквозь эту паузу, идешь, все ускоряя шаг, и липкая от крови чужая шпага неприятно свербит в руке. Горестный стон раздвигает небо. Ты протискиваешься вперед, туда, где произошло нечто непоправимое. Ты должен это видеть. Обязательно должен.
Ты видишь.
Ты видишь лежащего на земле короля Транерта. Короля с развороченной ружейным выстрелом грудью. Еще живого короля… И бледного от ярости и горя принца, склонившегося над ним. Еще одно, долгое, как невыносимая боль, мгновение, и… от тела мертвого брата подымается новый король. Его величество Илген. Его горестный взгляд внезапно сталкивается с твоим.
— Граф Лэрис! — почти шепотом выдыхает он. — Вы арестованы!
Он смотрит тебе в глаза; такое ощущение, что он держится за твой взгляд, чтобы не упасть.
