— Брак по расчету чаще всего бывает более крепким, чем по любви, — уклончиво ответила она.
— Ты же меня совсем не знаешь.
— Верно. И очень боялась. Но один твой друг сказал, что ты самый лучший человек на свете и что он тебя готов рекомендовать по всем пунктам. Ты будешь пить кофе?
— Нет.
Она отдала подносы стюардессе.
— Ты отчаянная. Пуститься в такую историю с незнакомым человеком…
«И который намного старше тебя, — подумал я. — Лет на двадцать уж точно». Она словно прочла мои мысли:
— Мне никогда не нравились мальчики. Мне просто было с ними неинтересно. У меня всегда были знакомые лет на десять старше.
Она положила руку мне на плечо:
— Давай теперь отдохнем. Я правда устала.
— Давай.
«Интересно, какую легенду придумают про меня мои разлюбезные начальники? — думал я. — Убежал? Перешел в нелегалы?»
Я представил себе, как начальник управления говорит на совещании: «Евгений Николаевич переведен на другую работу. Если будут спрашивать, где он, отвечайте, что выполняет задание — и все». И все.
Мальвина закрыла глаза и сразу заснула.
Я тоже закрыл глаза.
«Под пальмами Бразилии, от зноя утомлен, шагает дон Базилио, бразильский почтальон».
Ну и влип!
Потом я тоже заснул, и мне приснился дом, а на доме вывеска: «Автомобильный салон. Новые “мерседесы”. Дон Базилио и сын. В бизнесе десять лет». Потом появились какие-то люди, и они говорили, показывая на меня пальцем: «Это владелец салона “мерседесов” синьор Базилио. У него очаровательная жена».
Я проснулся и открыл глаза. Мальвина тоже проснулась. Она взяла меня за руку:
— Скажи, ты меня не бросишь?
— Нет.
— Правда? Я же останусь одна. Я, правда, тебя совсем не знаю.
— Ну как же я тебя брошу! Мы теперь с тобой связаны.
— Я очень боялась все время. Все-таки незнакомый… И человека убил. А я с ним на всю жизнь… Но потом тебя увидела и успокоилась. Ты ведь убил, потому что так получилось. По-другому не мог.
— Хочешь, я тебе расскажу правду?
— Расскажи. Но только сегодня. Завтра у нас уже будет другая история.
— Хорошо, только сегодня.
Она поудобнее устроилась в кресле.
— Я никого не убивал. Но так подстроили, будто убил я.
— Честно?
— Честно. Так подстроили. Ты же видишь, как меня взяли. Ни о чем не спросили.
— Вижу.
— Но как докажешь?!
— Я тебе верю.
Она поправила подушку у меня под боком:
— Мне правда хочется, чтобы у нас было трое: два мальчика и девочка. Мальчики — красивые и умные в папу. Девочка — красивая и глупая в маму.
«Нет, голубушка, ты совсем не глупа», — думал я.
— Давай еще поспим, — предложил я. — Завтра у нас трудный день.
— Очень трудный, — она вздохнула. — Завтра — новая жизнь.
— Новая, — согласился я.
— Ты правда меня не бросишь?
— Правда.
Она прижалась ко мне и быстро заснула.
«Как все-таки приятно чувствовать, что ты хоть кому-то да нужен!» — подумал я и с нежностью посмотрел на спящую Мальвину.
Вечер догнал самолет над океаном.
— Местное время Рио-де-Жанейро двадцать часов пятнадцать минут, температура воздуха в аэропорту двадцать четыре градуса, — торжественно провозгласила стюардесса.
Самолет коснулся колесами посадочной полосы, затрясся, загудел. Я хотел расстегнуть привязной ремень, Мальвина остановила:
— Только после полной остановки самолета.
Я посмотрел в окно: ничего особенного, люди в униформе, тележки с багажом, как везде.
Самолет подполз к зданию аэровокзала.
— Счастливого пути, — на прощание улыбнулась стюардесса.
* * *
Офицер полицейского контроля говорил по-французски.
— Нам с супругой нужна транзитная виза, — начал я.
— Мы летим в Парагвай.
— В таком случае у вас будет возможность осмотреть наш город, — полицейский улыбнулся и поставил штамп в оба паспорта.
Встречающие ждали за будками полицейского контроля. Я сразу заметил группу из четырех человек, они держались немного в стороне и разглядывали каждого выходящего с ног до головы. Один из них, высокий, в легком светлом костюме и ярком красном галстуке, решительно двинулся нам навстречу.
— Евгений Николаевич?
Я кивнул.
— Как долетели?
— Хорошо.
— Меня зовут Павел Михайлович, — он улыбался. — Над океаном не очень трясло?
Ответила Мальвина:
— Не очень.
Подошли остальные трое.
