– Да нет, Эд, ты прав. Слишком прав. Мне это не нравится, но отрицать я этого не могу. Я не слишком искусный обманщик друзей. Да и практики у меня такой, к счастью, не было, но я понимаю, что теперь мне придется этим заняться – во всяком случае в течение нескольких дней, пока мы со всем этим не разберемся и ты не закончишь доклад. Но в чем я действительно искушен, так это в разграничении своей жизни. При желании я могу забыть о своей работе, когда прихожу домой, так же как могу оставить дома личные пристрастия, когда занимаюсь работой. Ты мог видеть это сегодня утром. С этим ты должен согласиться. А в качестве прикрытия, я думаю, лучше всего было бы передать дело с Краутом Питеру, и пусть он его продолжает – доклад уже почти готов, – а я займусь обзором операций, осуществляемых одним из наших клиентов в Саудовской Аравии. Например, «Дарконом», он как раз для этого подходит…
Лицо Хауарда оставалось абсолютно невозмутимым. Он вообще не упоминал в разговоре ни «Даркон», ни сэра Питера Дартингтона; Джонни не знал имени человека, который заказал доклад.
Юноша продолжал говорить, не сознавая важности того, что он только что произнес:
– …в любом случае, нам придется соприкоснуться с одним или двумя саудовскими концернами, если это дело раскрутится. Таким образом, я буду близок к правде, но не до конца, если ты понимаешь, что я имею в виду. Если она спросит, чем я занимаюсь, я смогу, глядя ей в глаза, ответить, что работаю над конфиденциальным проектом, имеющим кое-какое отношение к Саудовской Аравии, и в сущности своей это будет правдой. Я хочу не лгать ей лишний раз, где только это будет возможно. Но думаю, что не умру, если не скажу ей всей правды. Посмотрим, как только я почувствую себя неудобно или решу, что в чем-то допустил с ней прокол, я тут же дам тебе об этом знать. Дьявольщина, ты только подумай, – Джонни сокрушенно улыбнулся, – она сыграла надо мной неплохую шутку, не так ли? Ты тут обозвал ее нечесаной лахудрой, и я разозлился. Что ж, она и впрямь была чертовски неухоженной. Она была неинтересной, позволяла мне считать себя студенткой, вечно глядела куда-то в сторону… конечно же, она меня дурила. Господи, ты бы видел разницу вчера вечером! Говорю тебе, это было что-то потрясающее. Она выглядела на миллион долларов, Эд… – Джонни потерял нить разговора, погрузившись на какое-то время в приятные воспоминания, и Хауард дождался, пока тот не встряхнется.
Мужчины прошлись по плану Хауарда гребнем с частыми зубьями, разбирая каждый его аспект. Раз или два Джонни присвистнул от восхищения идеями Хауарда и то и дело вставлял собственные предложения – снова оживленный, сосредоточенный, с присущей ему напористостью. Они проработали вопросы транспорта, маршрутов, методов, снаряжения, документов, административные детали, планы отступления и заметания следов, безопасности. Договорились и по поводу подходящих кандидатов для создания команды. С молчаливого согласия пока предполагалось, что сам Джонни в команду входить не будет. Отсюда возникала потребность по крайней мере в одном человеке, бегло говорящем по-арабски. Оставался открытым краеугольный вопрос о еще одном специалисте – ни у того, ни у другого человека с достаточным опытом в нужной области на примете не было.
К половине шестого, потратив целый день на мозговой штурм проекта, Хауард решил объявить перерыв. Они отработали почти все вопросы, и Хауард имел теперь практически все материалы, необходимые для доклада Дартингтону. На самом деле они перелопатили гораздо больший пласт информации, но львиная доля оперативных деталей в любом случае из доклада будет исключена. Дартингтону вовсе ни к чему знать что-то сверх основных моментов.
Хауард отпустил Джонни, затем сдвинул в сторону кресло, на котором до того сидел, и вскрыл паркет. Открыв маленький встроенный в пол сейф, он достал дискету, чтобы продолжить работу над докладом. После сегодняшней встречи, отметил он, к ней добавятся шесть полных кассет С90. Не хватало лишь одной существенной детали, но Хауард решил, что немного удивить Дартингтона совсем не помешает. Да, он оставит это маленькое хвостовое жало, чтобы просто посмотреть на реакцию Дартингтона.
