– Ладно, попробуем. Один экран и над твоим столом. Это твое дитя. Установишь все сам. Я и знать не хочу о его существовании, пока не раздастся очередной вопль. Выход только на один спутник, о'кей? Я не хочу, чтобы ты развлекался со стереоизображением, используя два спутника для расчета траекторий или чего-то в том же духе. Этим должен заниматься НОРАД. Один-единственный спутник. И послушай меня, сынок, – добавил он, угрожающе покачивая пальцем, – не дай Бог, если я застану тебя пялящимся на эту чертову штуковину день напролет вместо того, чтобы выполнять свои непосредственные обязанности.
– Ни в коем случае! – воскликнул счастливый Кируин. – Она будет просто стоять и ждать, когда понадобятся готовые ответы для погонял. Раз или два в месяц, если дела пойдут в том же духе.
Но получилось по-другому. Вскоре после установки монитора вспомогательной системы обнаружения на рабочем месте Кируина летом 1988 года в Национальное бюро разведки неожиданно поступили инструкции отложить в сторону значительную часть обычных заданий. Кируина и еще пятерых аналитиков сорвали с работы по Восточному блоку и перебросили в отдел Ближнего Востока. Будучи привлеченными к анализу иракской программы ядерных исследований, они в течение месяца трудились буквально сутки напролет, чтобы выдать свое заключение. Кируин не припоминал другой такой работы со столь высокой степенью срочности и приоритетности – все остальное, казалось, отошло на задний план. К ним поступали кое-какие данные от Центрального разведывательного управления и масса слухов, казалось, со всего света – некоторые из них впоследствии весьма пригодились. Подготовка заключения была завершена в начале сентября 1988 года. В нем содержался вывод о том, что иракская ядерная программа продвинулась достаточно далеко, и давался прогноз о практическом создании ядерного оружия к 1994 году. После этого страсти немного поутихли.
Но не надолго. Двумя неделями позже снова пришла инструкция – пополнить отчет свежими данными и уточнить детали. Кируин это предвидел: заключение пестрело ссылками на нехватку времени, на то, что, мол, отчет всего лишь предварительный, что непрерывно поступают новые данные – бу-бу-бу, бу-бу-бу, бу-бу-бу. Кируин подумал, что, как бы то ни было, но старине Моржу придется со всем этим еще помыкаться. Вы не можете просто изменить орбиты двух KH-11[24] и ждать немедленного ответа на вопросы по новым районам, над которыми те начнут летать. Верно – спутники «Ки-хоул» и раньше совершали рутинные пролеты над Ираком, но существовал предел тому, что могла извлечь маленькая команда из данных, добытых по этому району, да и архивно-информационное обеспечение у них было тоже ограничено. Кроме того, эти ребята в основном были заняты слежением за ходом ирано-иракского конфликта – кто-то даже прозвал их «соопекунами по наследству». Но это была не их промашха – они всего лишь выполняли приказы.
Итак, вновь пришло распоряжение: на этот раз уже на шесть месяцев работы. Орбиты «Ки-хоул» должны быть сдвинуты для максимального охвата иракской территории. Одного прохода в день было явно недостаточно. Кируин сделал грубые расчеты, насколько это сократит время жизни спутников из-за дополнительных расходов топлива. Получилось, что почти вдвое: в среднем до семисот пятидесяти дней на каждую «птичку». Да и «птички» к тому же были совсем не маленькие – KH-11 относились к числу самых крупных из тех семи тысяч разномастных объектов, что болтались на орбите. Будучи шестидесяти четырех футов в длину и тридцати тысяч фунтов весом каждый, спутники серии KH-11 произвели революцию в возможностях НБР присматривать за Советским Союзом. Долгое время, пока бывший офицер-наблюдатель из Центрального оперативного отдела не продал Советам экземпляр инструкций по эксплуатации, те не знали даже, для чего эти спутники предназначены. Они знали, что те там есть, но понятия не имели для чего. Казалось, что от них не поступает никаких сигналов: в отличие от своих предшественников из серии KH-9 они, похоже, вообще не испускали какого-либо излучения. Связь с KH-11 была весьма хитроумной: «Ки-хоул» посылал узконаправленный сигнал не прямо на Землю, а вверх, в космос, на геостационарный спутник связи. Таким образом, с виду KH-11 был электронным мертвецом, и Советы не удосуживались прятать свои секретные штучки, когда тот проходил у них над головой. Но принципиальным достижением, реализованным в KH-11, явилось то, что он мог передавать данные в реальном масштабе времени. Предыдущие спутники «Ки-хоул» сбрасывали возвращаемые на Землю капсулы с фотопленкой, которые потом подбирались для дальнейшей обработки и анализа. Спутники же KH-11 самостоятельно переводили информацию в цифровой код и отсылали ее с помощью электронных средств, таким образом материалы были готовы для немедленного анализа без каких-либо проволочек или ожидания.
