По-настоящему отвратительное существование.
«Почему бы тебе просто не сдаться?»
Слова демона, не ее. «Пошел ты».
Она не доставит ублюдку удовольствие.
Лазарь не сказал ни слова, когда она врезалась в машину, и это спасло ему жизнь.
Они подошли в заброшенному продуктовому магазину, на вид вроде не разрушившемуся. Потрескавшуюся стеклянную дверь покрывала пыль. Камео взяла в руку один из своих клинков и смахнула грязь, чтобы заглянуть внутрь. Ни огонька. Только темнота. Но тени не двигались, и она вошла внутрь.
— Мне вот интересно осталось ли что-нибудь в аптеке, — размышлял в слух Лазарь.
— Хочешь обдолбаться?
— Хочу найти что-то вроде Золофта, о котором мы говорили.
Ненавижу его.
Камео взяла одну из тележек и пошла по проходам, позабыв о банках с фруктами и бутылках воды, хотя не ела уже несколько дней и живот урчал от голода. Она прошла прямо к холодильникам и выпив пару банок пива, бросила парочку упаковок по шесть банок в тележку. Затем направилась в кондитерский отдел.
Жевательные мишки. Ред Хотс. Сладкие сердечки. Упаковки с кислыми мармеладками. Но никакого шоколада.
Почему я?
Лазарь бросил в тележку банку арахиса, пластиковый пистолет и пару фальшивых наручников.
— Серьезно? — спросила она.
— Что? Мне нравится играть в «полицейский и вор».
— Я не играю с тобой полицейских и воров.
— Будто я стал бы играть с тобой именно в эту игру.
Я спокойная, рациональная женщина… ее новая мантра.
— Я не вижу никого вокруг. А ты?
— Конечно, вижу.
Камео напряглась.
— Что это должно значить?
Лазарь удрученно вздохнул.
— Я думал, что ты отчаянно смелая, не заботишься о том, что происходит вокруг, но оказывается — ты просто слепая. Это почти непереносимо. — Он положил руку на сердце. — Не хочу разочаровывать тебя, солнышко, но твои крутые баллы только что рухнули.
— Скажи мне! — настаивала Камео. В прошлый раз, когда Лазарь сказал ей, что она на самом деле не смотрит на то, что происходит вокруг, рядом с ними было настоящее чудище.
— Я сделаю кое-что получше. Покажу тебе. — Вдруг став серьезным, Лазарь наклонился и оказавшись нос к носу, заглянул ей в глаза. — Я могу видеть духов, и на короткое время могу поделиться способностью, связав наши разумы. Обращайся.
Камео попыталась отвернуться… но он был слишком настойчивым, слишком завораживающим, и каждый ее инстинкт кричал, что, если не будет осторожна, то полностью потеряет себя и никогда не найдет. Но Лазарь схватил ее за подбородок и удержал на месте, заставляя не прерывать связь.
В его черных, бездонных глазах прыгали огоньки. Потрескивали, дымились. Буквально дымились. Усики дыма протянулись от него и заполнили разделяющее их пространство. С каждым вздохом, Камео улавливала запах торфа и пепла. Ее ум затуманился, и мысли понеслись под откос. Он стал всем, что она видела, всем, что знала.
Всем, чего хотела.
— Что ты… делаешь… Перестань, — сказала она и подумала, что, кажется, покачнулась на ногах.
Лазарь отпустил ее, прерывая чары. Камео моргнула и покачала головой. Туман рассеялся. Опьяняющий запах исчез.
— Смотри, — сказал он мрачным тоном.
— Никогда не делай… — Что за черт? Что это такое?
Они. Были. Везде. Тела аллигаторов, человеческие головы… головы людей зомби. Они лезли на полки, медленно ползали по полу, и каждый смотрел на нее так, словно Камео представляла собой восхитительный шведский стол.
— Ты знал, что ежедневно умирает почти двести тысяч человек? — спросила она, голосом лишенным эмоций. — Я имею ввиду, в нашем мире. В другом нашем мире.
— А поскольку в этом нас осталось только двое, безусловно, мы следующие. Ты это пытаешься сказать?
Камео сжала оба своих кинжала.
— Нет. Я говорю, что собираюсь выполнить часть сегодняшней нормы, убивая этих чудовищ.
***
Баден, бывший хранитель Недоверия, стоял в центре круга из булыжников. Поднятая версия Стоунхенджа. Между каждыми из валунов висела стена тумана, и в том тумане, словно кино, проигрывались различные сцены. Сцены из жизни его друзей.
Камео нуждается в его помощи. Она не способна заглянуть за грубую внешность своего компаньона и не знала, что тот был еще худшим монстром, чем те что ее окружали. А Баден не мог ей сказать. Он был пленен здесь.
