Также успешно развивались и отечественные фронтовые истребители, великолепным образцом которых стал МиГ-21. Конечно, спустя много десятилетий, можно посетовать и на слабость радиолокационного оборудования, и на отсутствие пушечного вооружения на варианте МиГ-21ПФ и ряде последующих модификаций. Но вспомним, что вне зависимости от личностей конкретных первых лиц государства радиоэлектроника никогда не была сильной стороной нашей авиатехники, а увлечение ракетным оружием стало в 1960-е гг. модной болезнью во всем мире. Американцы также постарались не отягчать «устаревшими» пушками даже куда более солидные «Фантомы».
Уже тогда на смену МиГ-21 проектировались новые истребители с более совершенной электроникой — Е-8, а затем, по Постановлению от 3 декабря 1963 г. № 1199-445, также и первый вариант МиГ-23 с подъемными двигателями.
Истребители-бомбардировщики призваны были заменить и штурмовики, прекращение работ по которым можно отнести к более или менее обоснованным упрекам в адрес Хрущева. Но напомним поклонникам Ил-10, что в условиях интенсивных боевых действий эти поршневые самолеты были быстро «выбиты» из неба той же Кореи в 1950–1951 гг. В концепции так и не принятого на вооружение реактивного Ил-40 даже с современных, вполне умеренных позиций целесообразным представляется только бронирование, а оборонительное стрелковое вооружение стало явным анахронизмом с распространением в конце 1950-х гг. первых массовых управляемых ракет «Сайдуиндер».
Можно вспомнить то, что как раз в те годы американцы не поторопились с ликвидацией имеющегося парка дозвуковых поршневых штурмовиков, впоследствии очень пригодившихся им во Вьетнаме. Но для «проклятых империалистов» никогда не была в диковинку концепция антинародной, контрпартизанской войны, хотя бы где-нибудь в соседней с США Латинской Америке. Для наших генералов в 1950-х гг. перспектива Афганистана и Чечни еще не проглядывалась даже в самых кошмарных снах.
Генеральный курс развития противовоздушной обороны был задан еще сталинским решением о создании зенитной ракетной системы «Беркут» С-25. Но в хрущевское десятилетие территория, прикрываемая зенитными комплексами, распространилась от окрестностей единственного отдельно взятого города — обиталища отца народов — на множество объектов, вблизи которых располагались перевозимые зенитные ракетные комплексы. В какой-то мере это можно сравнить с жилищным строительством: с переходом от возведения единичных сталинских высоток к поточной «штамповке» пятиэтажных «хрущеб», пусть примитивно, временно, но разрешивших «жилищный вопрос».
Уже к 1962 г. в строю насчитывалось свыше тысячи зенитных ракетных дивизионов средней дальности С-75 и маловысотных С-125, не считая подразделений, входивших в систему С-25. Боевая деятельность зенитных ракетных и истребительных частей ПВО должна была обеспечиваться радиотехническими войсками. По зарубежным оценкам, общая численность войск ПВО превышала пол миллиона человек. Как и при создании РВСН, формирование частей и соединений Войск ПВО на новой технике сопровождалось преобразованием авиационных и зенитных артиллерийских полков и дивизий. Пришлось перевести на выпуск зенитных ракет ряд артиллерийских (№ 8 в Свердловске, № 32 в Кирове) и второстепенных (№ 82 в Химках, № 41 в Москве, № 464 в Долгопрудном, № 272 в Ленинграде) авиационных заводов, частично подключить к производству этой продукции и мощный авиазавод № 292 в Саратове.
Огромные силы и средства были затрачены на разработку систем ПРО «А» и «А-35», призванных обеспечить защиту Москвы от удара баллистических ракет противника. Хотя полученный результат оказался однозначно отрицательным, твердая уверенность в невозможности создания эффективной обороны от массированного ракетного удара позволила советскому руководству в дальнейшем без излишней паники отреагировать на проведение соответствующих работ в США и прийти к четкому осознанию того, что в современных условиях единственной эффективной защитой может быть только убежденность возможного агрессора в неминуемости нанесения всесокрушающего ответного удара советскими Вооруженными Силами.
