Мысль о Тине...
...эти мысли мои, увы, ниоткуда-туда,
у иуды с ладони взлетает мой голубь почтовый,
вызрел голос и пал, и безумья приходит страда,
бьётся сердца комок в тесно-рёберных жёстких оковах...
У, Иуды...
- У Иуды с ладони взлетает мой голубь почтовый, - невольно произношу я.
Лена не понимает меня:
- Ты-ы-ы...
- А как же! - говорю я, - я не мог не отправить весточку Иуде! Я его предупредил. Никому не нужны теперь никакие поцелуи, понимаешь? Иуд сейчас развелось, как грязи...
Лена не понимает, о какой грязи я говорю.
- Мы просто все вываляны в грязи, - говорю я, - и Тина пришла, понимаешь, пришла, чтобы... Безумья страда! Время жатв, понимаешь!..
- Что посеешь?.. - говорит Лена.
Я киваю: точно!
- Понимаю, - говорит Лена.
Нет на свете ничего прекрасней, чем это её «понимаю»!
- Они его увезли, - продолжаю я. - Накануне. А я? Где-то был. Не провалился же я сквозь землю! То ли в теннис сражался с Хосе, то ли в шахматы состязался... убей не помню... Может, с Аней... Мы так и не выяснили... Да-да, мы как раз с Аней... Она меня спеленала, просто стреножила - прижала к стене! Когда мне удалось вырваться, я долго не мог прийти в себя: Жору взяли!.. Я узнал об этом от Юры и уже предпринимал попытки освобождения Жоры... Юля нашла меня...
- Ей тоже удалось?..
- Ты знаешь нашу Юлю. Помнишь, я рассказывал историю с Этной, когда Юля хотела выпрыгнуть из вертолёта?
- Из вертолёта?!
- Она же выпрыгнула! Со своей кинокамерой! Чтобы... Правда, в жерло ей угодить не удалось - она плюхнулась тогда в море, выловили рыбаки... Ну, помнишь?
- Не помню.
- Вот и сейчас ей удалось сбежать от Тины, и она тотчас бросилась на выручку Жоры. Как и я!
- Сбежать?! От Тины? Она что же - взяла вас в плен?
- Ну, не сбежать, не сбежать... Не придирайся к словам. Никакого плена не было.
- И выручила?
- Её тоже чуть не...
- У меня просто голова идёт кругом, - говорит Лена.
От такого волосы встанут дыбом! «...скоро мне перекроют последние вспышки огня...».
- Время, - говорю я, - вовсе не врач. Вот оно - пробирается мимо...
- Ты сегодня не выспался, - говорит Лена.
- И вот, - продолжаю я, - обо всём об этом мне и поведала Юля. Она сама была свидетельницей...
- Чего? - спрашивает Лена.
- Жора и сам этого хотел. Как жертва.
- Чего хотел-то?
- Ну ты помнишь, Юра рассказывал, как Тина дала Жоре волю...
- Волю?
- Ну не то, чтобы волю. Пойми, Тина никого не держит на поводке! И ни за кого не принимает решений! Она просто есть! Как воздух, как солнце! Она - как свет, понимаешь? Светит и всё. А ты сам принимай решение... Если видишь, если не слепой. Если ты не тень на её свету!..
- Понятно, - говорит Лена.
- Жора сам так решил, и Тина не противилась. Она и не настаивала...
- Слушай, Рест, с этой вашей Тиной столько загадок... Её так много, что...
- Да, - признал я, - есть немного...
- Расскажи...
- Давай по порядку...
Лена умолкает.
- С Юлей нам удалось спрятаться... Мы укрылись в каком-то бунгало... То, о чём она рассказала... Сперва Юра... О Жоре с Тиной... Теперь вот Юля... Я до сих пор не пойму, почему я оказался не у дел. Может быть, Тина, думал я, как-то меня отодвинула от происходящего... Как? Зачем? До сих пор не могу взять в толк. И Аня... Ты же знаешь её: прилипнет - не отклеишь...
- Рест, я вижу, тебе так и хочется повесить свое отсутствие на Тину.
- Да-да, ты права - хочется. Так проще! Но я понимаю, что дело не в Тине - во мне.
- Что же Юля?
- Они взяли Жору... Как Христа.
- То есть, - не понимает Лена, - кто они?
- Ну, наши же! Гильгамеши и навуходоносоры... Вся эта свора... Ну, и все - мокрицы, планарии, жабы и кроты... Они объединились... Я же говорил!..
- Рест, ты о чём?! Какая свора?!
- Юля так и сказала: «Как Христа»!
- Навуходоносоры?.. Какая свора?!
- И Хаммурапи... И... Ну весь этот наш воскресший бомонд! О, это было...
- Ты хочешь сказать, что в распятии Жоры принимали участие и восставшие клоны?
- Лен, я ещё раз хочу сказать, что не было никакого восстания! То, что предпринял Иисус с этими навуходоносорами и гильгамешами, это - всего лишь дрожжи, затравка... Это как центр кристаллизации у моллюска... Жемчужина, так сказать, завязалась и вот росла и росла... И вот выросла... Ну, как...
