Почтовый ящик дома Уайлен, как всегда, пустовал. Каспер зачем-то проверял его каждую неделю, хотя сам прекрасно знал – ничего не изменится. Ему снова придется врать.
Снег скрипел под подошвами. Каждый шаг приближал к порогу дома, от которого веяло холодом сильнее, чем от сугробов. Касперу всегда было сложно возвращаться сюда, но этот раз – особенный. Потому что последний.
– Ааррон, это ты? – голос Ронды лился со второго этажа, где находились спальни.
Каспер сбил с обуви снег, расстегнул куртку и направился наверх.
– Не Ааррон, не угадала! – весело выкрикнул он, хотя улыбаться совсем не хотелось. Каспер ненавидел врать Ронде, но иначе не мог.
Он прошел по узкому коридору и замер на развилке. Одна дверь вела в спальню Ронды, а другая – в комнату, что раньше принадлежала Этель. Каспер замялся, но все же сделал безошибочный выбор.
– Привет, – Ронда махнула рукой тотчас, как дверь в комнату Этель открылась.
Она сидела на заправленной кровати сестры и крутила в руках бумажного журавлика. Здесь их было целое море. Цветные птички заполонили все поверхности и даже висели на ниточках под потолком.
Ронда ничего не изменила в комнате Этель. За свои многочисленные визиты Каспер заметил, что она всегда ставила предметы на то же место, с которого их брала. Что удивительно, если вспомнить, в каком бардаке привыкла жить сама Ронда.
– Привет, – Каспер улыбнулся, и хоть Ронда не могла этого видеть, он знал – она уловит перемену в голосе и улыбнется в ответ. Так и случилось. – Я принес новое письмо от Этель.
На этих словах голос подвел Каспера, но Ронда все равно продолжила улыбаться. Возле ее ног клубком свернулся белый пес с черным пятном на спине. Ронда ласково погладила питомца, будто говоря: «Просыпайся! У нас радостная весть!»
Бу вырос за минувшие полгода и стал поводырем ослепшей девушки. Ее неизменный спутник, который был свидетелем каждой лжи Каспера. Может, Бу действительно понимал, что гость врет? Потому и лаял всякий раз, когда Каспер передавал Ронде записки, предназначенные вовсе не ей, а Ааррону.
Ааррон – еще один спутник Ронды и сообщник Каспера. Он разделял мысль о том, что Ронде не нужно знать правду об Этель. Потому помогал Касперу врать и поддерживал его еженедельные спектакли. В записках, которые Каспер передавал Ронде, всегда были «письма Этель» для Ааррона. И пусть все они дублировались в смс, бумага была дополнительной подстраховкой. На случай, если Ронда вдруг попросит Ааррона прочитать письмо сестры еще раз.
Только вот даже Ааррон не знал правды. Он считал, что Этель погибла в пожаре или оказалась растерзана Изнанкой. Каспер врал, что так и не увидел девушку перед ее смертью. Вытащить Дарена из огня – единственное, что ему удалось в тот день.
– Ну, давай, читай!
Ронда бережно отложила журавлика, как бы демонстрируя – она готова слушать. И Каспер начал читать.
Голос не дрожал, пока Каспер кормил Ронду очередной порцией лжи. Он давно все продумал и каждый раз просто приукрашивал старую историю, добавляя ей витков и деталей.
По легенде, Этель сбежала в другой город, потому что Фирбси ее напугал. Но город Этель, разумеется, не называла, как и не оставляла обратного адреса. Каспер так и не смог придумать достойной отговорки, почему «Этель» не хочет дать Ронде возможность ее найти или хотя бы позвонить.
«Мне просто хочется свободы и самостоятельной жизни. Не приезжай за мной, пожалуйста», – писала «Этель» в конце каждого второго письма. Ронда на этих строках всегда тяжело вздыхала, а Касперу становилось нестерпимо больно.
Может, лучше было бы сказать правду?
– Обратного адреса снова нет? – с досадой спросила Ронда, нервно теребя край черной повязки, под которой прятала слепые глаза.
– Нет, – с тяжелым сердцем выдавил Каспер.
Бу гавкнул, и Касперу стало еще более тошно. Даже пес презирает его ложь.
– Жаль. Я бы хотела написать Этель, что жду ее возвращения. Каждый день сижу в ее комнате и надеюсь, что она войдет и отругает меня. – Ронда кашлянула, будто актриса, настраивающаяся на роль, а потом вскрикнула, копируя тон Этель: – Ронда! Ты чего развалилась на моей кровати!
