— Выполни свой долг перед законом!
Муж приготовился, старательно прицелился и бросил камень, вложив в бросок всю силу руки и тела. Камень попал женщине в плечо, и она закричала от боли. Мужчины радостно заорали, завопили и принялись швырять камни, которые держали наготове; не успевал камень коснуться цели, как каждый снова нагибался и брал второй. Воздух заполнился летящими камнями, но вначале большая их часть пролетала мимо цели. Один или два попали в женщину. Крича от боли, она тщетно старалась увернуться от летящих снарядов. Наконец камень попал ей в голову. Он ударил точно в лоб, и от удара запрокинулась голова. И почти сразу белая ткань окрасилась кровью. Женщина уронила голову на грудь, напоминая увядший цветок на стебле. Очередной камень попал ей в висок, и голова качнулась в другую сторону. Вскоре женщина перестала подавать признаки жизни, но камни продолжали с глухим звуком ударять в ее неподвижное тело.
Наконец мулла возблагодарил Аллаха за то, что Он направил всех на богоугодное дело, а потом вместе с остальными священнослужителями вернулся в зеленую мечеть. Мужчины побросали последние камни, и толпа начала расходиться. Люди уходили поодиночке или небольшими группами, оживленно переговариваясь. Вокруг полупогребенного трупа собралось несколько озорных мальчишек, они в упор бросали камни в разбитую голову и весело смеялись, когда попадали.
— Можно уходить, — тихо сказал Гектор Тарику. Они встали и присоединились к зрителям, покидавшим площадь. Гектор оглянулся всего раз, чтобы убедиться, что Хейзел и остальные женщины идут за ними. Тарик отвел их на базар, где продавцы снова раскладывали свои товары на пыльной земле. Отвлекшийся было на казнь город как ни в чем не бывало возвращался к нормальной жизни. Большая открытая площадка на дальней стороне базара служила местом стоянки пассажирских автобусов и грузовиков, а также караван-сараем для прохожих и проезжих. Вокруг костров и возле открытого источника воды в центре на земле сидели люди.
Тарик купил у одного из торговцев вязанку дров, баранью голову и несколько сочащихся кровью кусков мяса. Далия заняла за другими женщинами очередь за водой. Как только разгорелся огонь, все собрались у костра и смотрели, как жарятся бараньи ребра. Поскольку собрание было не общественное, а семейное, Хейзел и Кайла, по-прежнему в бурках, могли сидеть рядом с Гектором. Они молчали; страшное зрелище, свидетельницами которого им пришлось стать, подействовало на них угнетающе. Первой заговорила Хейзел:
— Я велела Кайле не смотреть. Слава Богу, некоторые женщины не выдержали, поэтому Кайла не бросалась в глаза. Мне жаль, что я смотрела. Я никогда этого не забуду. Это не люди. Даже в худших кошмарах я не могла себе представить то, что они делали с Кайлой и с этими беднягами сегодня. Мне казалось, что ислам — религия мира и доброты, любви и прощения. А не чудовищная оргия фанатизма и жестокости, которую мы сегодня наблюдали.
— Средневековое христианство было таким же жестоким и варварским, — напомнил Гектор. — Задумайся об испанской инквизиции или о крестоносцах, о десятках других войн и преследований именем Иисуса Христа.
— Но ведь этого больше нет, — возразила Хейзел.
— Некоторые христианские секты по-прежнему жестоки и узколобы, но в целом ты права. Современное христианство гораздо более мягко и человечно, оно ближе к иудаизму, буддизму и синтоизму. Да и большинство мыслящих мусульман приспособили и изменили свою философию. Обе современные религии: христианство и ислам — благородны и гуманны.
— Тогда как может существовать жестокость, которую мы наблюдали сегодня?
Гектор видел в ее глазах слезы.
— Если несколько католических священников воспользовались своей властью, чтобы насиловать детей, разве это делает злом христианство в целом? — спросил он. — Если отдельные слепые, фанатичные невежды вроде муллы, который руководил сегодняшней бойней, продолжают придерживаться грубой философии и учения шестого века, разве это делает ислам злом? Конечно нет.
— Да, должна согласиться. Но горстка экстремистов способна влиять на невежественные массы, создавая атмосферу ненависти и жестокости, в которой те ужасы, что мы видели сегодня, и то, как поступали с Кайлой, становятся обычным делом.
