— Я подумал, что должен вас предупредить, — равнодушно пожал плечами продавец.
— Спасибо, брат, — сказал Гектор и добавил к пачке купюр, менявших хозяина, еще сто долларов. Как только продавец ушел, Гектор обратился к Тарику:
— Теперь нужно набрать пассажиров. Если наверху не будет багажа, а внутри будем сидеть только мы, точно пассажиры первого класса, никто не поверит, что мы совершаем паломничество в Мекку.
Тем временем солнце село, и Тарик пошел по лагерю, искушая пассажиров дешевыми билетами до Берберского побережья. Три женщины и мужчины их отряда заняли места в автобусе и уснули. Остальные места быстро заполнились, и за час до рассвета внутри оставалось лишь несколько стоячих мест, а полдюжины опоздавших кое-как устроились на багаже на крыше. Подвески автобуса глубоко просели. Хейзел, Кайла и Далия втиснулись на сиденья в задних рядах. Кайла сумела занять место у выбитого окна. Далия сидела перед ними, чтобы, если понадобится, отвечать на вопросы на дорожном блокпосту.
Перегнувшись через Далию, Кайла прошептала матери:
— Тут хоть немного свежего воздуха. У меня от вони слезы выступают.
Хейзел почти исчезла рядом с соседкой, огромной женщиной, которая держала на мощных коленях корзину с сушеной рыбой. Рыба была полуготовая, и ее запах соперничал с запахом пота самой дамы. Гектор сел на пол в проходе, перед ним была навалена груда багажа, на коленях он держал свой древний автомат. Всякий, кто попытался бы добраться до женщин, должен был перебраться и через багаж, и через Гектора. Тарик сел за руль. Если на дорожном блокпосту начнут задавать вопросы, он станет отвечать с явственным пунтлендским выговором. Остальных четверых оперативных сотрудников Гектор стратегически разместил так, чтобы в случае необходимости они могли прикрывать весь салон автобуса.
Едва рассвело и красный огненный шар показался над холмами, четырнадцать автобусов, вынужденных из-за комендантского часа провести ночь на стоянке, загудели, собирая пассажиров. Образовалась длинная колонна. Пассажиры выкрикивали молитвы и просьбы к Аллаху сделать путешествие безопасным, и мало-помалу автобусы выехали на главную дорогу, идущую на север. Тарик сумел занять место в середине колонны.
— Нам нельзя быть ни первыми, ни последними, — объяснил он Гектору. — Первый и последний автобусы будут досматривать внимательней.
В миле от города они наткнулись на первый дорожный пропускной пункт с десятью стражниками. Колонна остановилась, водителя и пассажиров первого автобуса под прицелом автоматов заставили выйти и выгрузить весь багаж на дорогу. Гектор прошел вперед и присел рядом с Тариком, наблюдая за процедурой досмотра. Прошло не менее получаса, прежде чем первому автобусу разрешили проехать. На второй ушла половина этого времени. Нескольких мужчин заставили выйти, а одного по непонятной причине избили прикладами до бесчувствия и бросили в кузов стоявшего у дороги грузовика. К тому времени как начался досмотр пятого автобуса, стало ясно, что стражники потеряли всякий интерес к проверке. Трое забрались на борт, а остальные обошли машину, всматриваясь в пассажиров через окна.
— Вон командир. — Гектор кивнул в сторону выходящего из автобуса высокого мужчины с длинной окладистой бородой, заткнутой за пояс. Мужчина взмахом руки разрешил шоферу проезжать. — Сколько, по-твоему?
— Десять долларов? — предположил Тарик.
— Должно хватить. Попробуй.
Тарик кивнул, и Гектор вернулся на свое место на полу за баррикадой из багажа. Наконец стражники, размахивая оружием и крича, приказали им подъехать. Командир снова первым поднялся на борт и наклонился к Тарику. Со своего места Гектор почувствовал запах араки в его дыхании. Передача десятидолларовой банкноты состоялась — это было проделано искусно, как номер иллюзиониста, и командир выпрямился и направился туда, где сидел Гектор, перегораживая проход. Он наставил автомат в лицо Гектору.
— Кто ты и куда едешь? — спросил он.
— Я Сулейман Багдади. Еду в Берберию, чтобы сесть на паром до Джедды и совершить паломничество в Мекку.
— Ты говоришь, как саудовская свинья.
