Гектор и Кайла вдвоем отнесли рыбину на глубину и повернули головой против течения, чтобы вода текла в жабры. Лосось быстро восстановил равновесие и силы и забился, пытаясь вырваться. Кайла наклонилась и поцеловала его в холодный скользкий нос.
— Прощай! — навсегда попрощалась она с ним. — Иди и сделай много маленьких рыбок, чтобы я могла их ловить.
Гектор разомкнул руки, и рыба, мотая хвостом, устремилась в глубину. Они рассмеялись и радостно обнялись.
— Странно, Гек, что, когда вы с нами, всегда происходит что-то хорошее, — неожиданно серьезно сказала Кайла.
Хейзел запечатлела этот миг своим «никоном». Такой она запомнила дочь навсегда.
* * *
Они прилетели в Париж и посадили Кайлу на коммерческий рейс в Денвер. Затем последовали четыре долгих дня переговоров с французским министерством торговли; обсуждали тарифы и другие проблемы импорта природного газа во Францию. Тем не менее они нашли возможность провести полдня в музее Opce, восхищаясь Гогеном, и еще целый день в музее Оранжери с кувшинками Моне. Потом полетели на аукцион предметов искусства в Женеву. Один лот Хейзел очень хотела купить — портрет парижской цветочницы кисти Берты Моризо. На этот раз она оспаривала лот у саудовского принца. В конце концов пришлось капитулировать даже ей, и это привело ее в ярость.
— Ты был прав, Гектор. Эти люди опасны, дорогой.
— Ай-яй-яй! — укорил он. — Как неполиткорректно.
Втайне он был доволен исходом торгов. Должен же быть предел ее расточительству.
— Я не против его цвета кожи. Меня злят размеры его кошелька.
Потребовалось много ласк и любовных игр, чтобы вернуть ей хорошее настроение.
Следующей остановкой в их передвижном свадебном пиршестве стала Россия. Как всегда, Эрмитаж очаровал их несметными сокровищами, которые большевики отобрали у своих обреченных аристократов. Однако в Москве дела пошли хуже. Целых два года компания «Бэннок ойл» обхаживала русский нефтяной гигант Газпром. Предлагался совместный проект глубоководной разведки месторождений газа в Анадырском заливе Берингова моря. «Бэннок» потратил десятки миллионов долларов на доведение проекта до стадии переговоров, но теперь тот наткнулся на айсберг российской непреклонности и затонул без следа.
— Эти русские невыносимы! Нужно их как-нибудь наказать, — кипела Хейзел, когда они вновь сидели в роскошном салоне BBJ, направляясь в Осаку. — Устрою бойкот их икре и водке, вот что.
— Если ты хочешь таким путем уничтожить экономику, подумай о миллионах русских младенцев, которые из-за тебя умрут с голоду.
— Боже! Как вы милосердны, мистер Кросс! Хорошо. Сдаюсь. И вообще мне никогда не нравилось Берингово море. Я слышала, там ужасно холодно.
Гектор по общей связи вызвал главного стюарда.
— Пожалуйста, принесите миссис Кросс ее обычную порцию водки «Довгань» с лаймовым соком.
— Неплохо, — решила Хейзел, сделав глоток. — И это все?
Она взглянула на дверь спальни Версаче.
— У меня есть кое-что на уме, — признался Гектор.
— Отлично! Отлично! — ответила Хейзел.
* * *
В Осаке в эллинге на верфи был готов к спуску на воду могучий танкер. Весь совет директоров «Бэннок ойл» и множество других влиятельных лиц, в том числе премьер-министр Японии, эмир Абу-Зары и американский посол в Японии, собрались, чтобы стать свидетелями этого события.
Внутренняя отделка корабля еще не была завершена. Он поплывет с неполным экипажем в Чи-Лунг, морской порт Тайпея на Тайване, где пройдет окончательная отделка и установка новых, революционных по конструкции грузовых танков. Лифт поднял почетных гостей на леса у корабельного носа, и они расселись там в просторной аудитории. Хейзел, которая прошла вперед по платформе, чтобы дать название огромному кораблю и спустить его на воду, встретили аплодисментами. С такой высоты ей казалось, что она стоит на вершине горы над миром. Вместо шампанского Хейзел должна была разбить большую бутылку игристого австралийского шардонне.
Когда Гектор усомнился в ее выборе вина, она серьезно сказала:
— Мы ведь не собираемся его пить, дорогой. Мы разобьем бутылку вдребезги. Не хочу прослыть мотовкой.
— Ты чрезвычайно бережлива, любовь моя, — согласился он.
