— Ты не хочешь снять маску? — спросила она и подумала, что с ним, наверное, что-то случилось и ему нужна помощь.
— Я ношу ее для здоровья, — ответил Джеймс. Но голос был не его.
Поппи удивилась. Она подпрыгнула и сорвала маску. Ее глазам предстал незнакомец: юноша с пепельными волосами, еще более светлыми, чем шевелюра Фила. Почему она не заметила этого раньше? А еще у него были синие глаза. Поппи испугалась.
— Кто ты? — спросила она.
— Скоро узнаешь, — ее собеседник таинственно улыбнулся.
Его глаза приобрели фиалковый оттенок. Он поднял руку, и Поппи увидела, что незнакомец сжимает черный цветок. Он провел этим цветком по ее щеке.
— Просто помни, — сказал он, продолжая загадочно улыбаться, — происходят таинственные и дурные вещи, вершится черная магия.
— Что?
— Вершится черная магия, — сказал незнакомец, отвернулся и пошел прочь.
Поппи опомнилась и вдруг увидела, что сжимает в руке черный цветок. На песке не осталось его следов. Поппи хотела проснуться, но не могла. Ей было страшно и одиноко. Она бросила цветок и закричала:
— Джеймс!
Фил вскочил с кровати, казалось, что сердце вот-вот выскочит у него из груди.
«Господи, что это было?» Ему послышался крик, крик Поппи.
«У меня уже начались галлюцинации. Что ж, в этом нет ничего удивительного. Ведь сегодня понедельник. Сегодня похороны». Фил взглянул на часы, в четыре он должен быть в церкви. Неудивительно, что Поппи ему снилась. Но она казалась такой испуганной.
Фил выбросил из головы эту тягостную мысль. Это не составило большого труда: он убедил себя, что Поппи мертва, а мертвые не кричат. Но в этот день Филу все же пришлось пережить настоящее потрясение. В церкви он увидел отца. Отец даже постарался прилично выглядеть: на нем было нечто напоминающее костюм, хотя брюки совершенно не подходили к пиджаку, а галстук был криво повязан.
— Я приехал, как только услышал…
— Ну и где же ты был? — Вокруг глаз миссис Хилгард собрались морщинки, как и всякий раз, когда ей приходилось иметь дело с бывшим мужем.
— В горах Блю Ридж. В следующий раз я оставлю адрес, клянусь. Я проверил сообщения электронной почты… — Он заплакал.
Миссис Хилгард не произнесла ни слова. Она просто упала ему на грудь, и Фил почувствовал, как у него все внутри переворачивается при виде убитых горем родителей.
Фил знал, что его отец необязательный человек, неудачник, что он не смог обеспечить семью, стать опорой в воспитании детей. Но он любил Поппи больше всех на свете. И Фил не мог осуждать его, даже несмотря на то, что рядом стоял всегда безупречный Клифф.
Фил был поражен, когда перед церковной службой отец повернулся к нему и, понизив голос, сказал:
— Знаешь, она приходила ко мне прошлой ночью. То есть не она, а ее дух. Он посетил меня.
Фил пристально посмотрел на отца. Подобные утверждения были одной из причин, которые привели к разводу его родителей. Отец всегда грезил и самозабвенно рассказывал о своих фантазиях. Он интересовался потусторонним миром и собирал статьи об астрологии, нумерологии и НЛО.
— Я не видел ее, но слышал ее голос. Он казался таким испуганным. Не говори это матери, но мне кажется, ей нет покоя на том свете. — Он закрыл руками лицо.
Фил почувствовал, как у него волосы встали дыбом. Но это кошмарное ощущение вскоре погасило обычное человеческое горе, которое испытывают на похоронах все люди. Он слышал, как священник произносит последние слова прощания над гробом Поппи: «Поппи всегда будет жить в наших сердцах», он видел, как весело светит июньское солнце, заливая своим светом посетителей кладбища Форест Парк. Когда подошло время бросить розу на гроб Поппи, Фила сотрясала мелкая дрожь.
Он переживал ужасные минуты. Две подружки его сестры разразились истерическими рыданиями. Миссис Хилгард стало дурно, и ее вынуждены были увести от гроба. В эти минуты Фил был не в состоянии думать и рассуждать. Однако, придя с похорон домой, он снова задумался о странном столкновении двух миров. Он тщетно пытался привести в порядок свои мысли, как вдруг увидел стоявшего в дверях его комнаты Джеймса.
Фил не знал, что делать. Джеймс явно не вписывался в ситуацию. Фил уже собрался было сказать ему, чтобы он убирался, что эта дурная шутка слишком затянулась, но, прежде чем успел раскрыть рот, Джеймс подошел к нему вплотную и прошептал:
