Брэд выругался тихо, но весьма витиевато.
– Ты принимаешь наркотики? – спросила она. – У меня тут есть повод для беспокойства? Мне только и не хватает, чтобы он доказал, что моя дочь общается с наркоманом.
– Разумеется нет. Я же полицейский, забыла? – Он начал повышать голос, явно выходя из себя.
– В кино полицейские всегда сидят на наркотиках, – попробовала она оправдаться.
– Смотри поменьше фильмов, а что до меня, я вообще почти не пью никаких таблеток.
– Ладно, извини. Я и сама так думала, но должна была спросить. Слушай, мне надо знать, кому принадлежит та проклятая машина. Музыканту? Или какому-нибудь торговцу наркотиками?
– Да нет. Не волнуйся ты из-за машины. Владелец вне всяких подозрений. Уж поверь мне.
Аллисон снова сжала зубы. Если так пойдет дальше, она разорится на стоматологе.
– Тогда почему не скажешь? – Она понимала, что голос ее полон отчаяния. Она и в самом деле была в панике.
– Потому что я хочу, чтобы ты была ни при чем, ксгда Дуглас это выяснит. Поверь мне, он бросит эту ерунду про наркотики, как только узнает имя владельца. А это случится скорее всего завтра или послезавтра, в зависимости от способностей его детектива.
– Не следует недооценивать Дугласа. Если он во что вцепился, хватка у него бульдожья. Он узнает, кто ты, и вряд ли можно рассчитывать, что он станет хранить тайну.
– Спасибо за заботу. – Голос Брэда стал саркастическим. – Очень трогательно, если учесть, что ты – главная в этом смысле опасность.
Нет, его ничем не проймешь!
– Я храню твою тайну, потому что мы договорились. Но Дугласу от тебя ничего не надо, так что с ним будет трудно иметь дело. Вообще-то мне наплевать, как он поступит с тобой. Хотя я тогда, наверное, не получу эксклюзивного интервью…
– Я тебе обещал и слово сдержу. И кстати, что ты сегодня выяснила? Мы же договорились обмениваться информацией.
– Ты слышал, что я выяснила. Прошлое Джин вызывает некоторые подозрения. А все остальное – так, любопытный человеческий материал, а мы знаем, что такие вещи тебя не интересуют.
Аллисон готова была поклясться, что расслышала скрип его зубов. Прекрасно.
– Значит, ты теперь собираешь человеческий материал?
– Совершенно верно. Они ведь живые люди.
Они любят, им больно, они видят сны и мечтают, совсем как мы.
– А ты еще пропустила репортаж о последнем убийстве, так что такая передача будет весьма кстати.
– Да, все должно быть кстати. Еще важно умение. И надо иметь что сказать. Я же считаю, что об этих людях рассказать стоит.
Брэд шумно вздохнул.
– Пусть будет по-твоему. Но об убийствах ты так ничего и не услышала?
– Нет.
– Мне не помешало бы посмотреть вашу пленку. Возможно, я замечу что-нибудь, что ты упустила. Я же дольше там болтаюсь, чем ты.
Как ни хотелось ей возразить, она не могла. Он был прав.
– Как мы можем это устроить? Вряд ли стоит приходить в телестудию.
– Принеси завтра пленку домой. Я зайду после работы, и мы посмотрим ее вместе.
– Хорошо, – неохотно согласилась она. Ничего другого и не придумаешь. Раздался еще один звонок.
– Подожди секунду, – попросила Аллисон, нажимая кнопку.
– Слушаю.
– Ты что, совсем гордости лишилась? – завопил отчасти знакомый голос. – Он мой муж, не твой. Перестань хватать его за штаны, пусть идет домой.
Аллисон замерла. Значит, у Брэда все же есть жена?
– Кто говорит? Вы, очевидно, не туда попали.
– Еще чего. Я знаю твой номер, жалкая пожилая дурочка. Думаешь, Дуглас мне не рассказывает, что ты делаешь каждый раз, когда он привозит Меган домой? А Меган еще и рассказала, что ты хочешь его убить…
– Я это не всерьез. Только в мечтах и, может, пару раз высказала такое желание вслух. – Меган пора научиться не повторять все услышанное.
– Ты используешь бедную девочку, чтобы вернуть его. Дай трубку моему мужу.
– Вернуть? – Аллисон начала смеяться, потом передумала. Она могла бы уверить Бонни, что Дуглас ей не нужен, но так приятно слышать, как она расстраивается, особенно после тех оскорблений, с которых начала. – Пошла ты… – Она снова соединилась с Брэдом: – Новая жена Дугласа. Похоже, он ссылается на меня, когда не приходит вовремя домой.
– Ты думаешь, он снова бегает за юбками?
