Однако через некоторое время стало ясно, что удержаться строго позади цели невозможно: винты были слишком малошумны, и акустики теряли контакт. Советская лодка становилась "неслышимой", даже несмотря на усовершенствованное акустическое оборудование "Лэпон". А вот позиция чуть левее винтов "Янки" позволяла четко прослушивать повышенный шум от какого-то механизма, по всей вероятности расположенного по левому борту ракетоносца. Этот источник шума позволял определить и его маневрирование: если механический шум усиливался, значит, "Янки" поворачивала влево, если уменьшался - то вправо. Кроме того, со временем американские акустики приноровились точно определять скорость лодки и достаточно точно дистанцию до нее. Теперь слежение продолжалось более уверенно.
На выяснение всех этих особенностей ушло около пяти суток, больше, чем самое продолжительное до сих пор слежение за старыми советскими атомоходами типов "Хотэл", "Эхо", "Новембер". Само по себе это уже значительное достижение.
Курс "Янки" теперь лежал к берегам Америки, и Мэк продолжал держать экипаж в напряжении, боясь потерять контакт именно сейчас. Прошло еще несколько дней... Охота продолжалась.
"Янки" маневрировала в протяженной полосе на удалении, не превышающем 1200-1300 миль от побережья США. Мэк справедливо предположил, что эта полоса является новой областью расположения районов боевого патрулирования советских ракетоносцев последнего поколения. До сих пор военно-морская разведка США полагала, что эти районы располагаются не далее 700-800 миль от берега.
Дальше - больше. Через некоторое время Мэк уже мог сказать, что знает тактику действий ракетоносца. Находясь в одном из районов патрулирования, "Янки" маневрировала со скоростью до 6 узлов, отворачивая от генерального курса на 60-80 градусов через каждые 90 минут с точностью до секунды. Переход в другой район осуществлялся на скорости 12-16 узлов, затем опять патрулирование на 6-узловой скорости с отворотами...
Несколько раз в день ракетоносец всплывал на перископную глубину для проведения сеансов связи и, как правило, в полночь, - для вентиляции отсеков. Десять-шестнадцать раз в сутки "Янки" описывала полную циркуляцию и прослушивала - не следует ли кто за ней? Такой маневр был обычным и для американского флота. Лодки, находясь на боевой службе в море, также выполняли "проверку следа", но никогда не делали этого по закономерному расписанию. Например, на "Лэпон" для определения времени проверки использовались игральные кости, находящиеся в центральном посту. Бросок - и первая цифра время в часах, вторая - в долях часа до следующего маневра... Или другие комбинации по усмотрению командира.
Привыкнув к размеренности проверок, "Лэпон" старалась в точности повторять маневр, чтобы удержать место в "хвосте" и, прикрываясь шумом винтов "Янки", избегала обнаружения...
Раз в сутки происходило нечто необычное. Этот маневр ракетоносца был назван "Янки дудл", что в вольном переводе означало "Танец Янки". Он напоминал твист в глубине океана незакономерностью рисунка, который представлял собой несколько "восьмерок". Сначала лодка отворачивала влево и осуществляла поворот на 180°, затем второй поворот на 180°, затем поворот на 90°, затем на 270°, и, наконец, еще несколько поворотов на 90°! Вот тут надо было держать ухо востро, чтобы не попасться!
Первая череда поворотов, казалось, проводилась для вскрытия ближней обстановки, вторая - по расширяющемуся радиусу для осмотра дальней зоны: не приближается ли охотник?
"Лэпон" справлялась с ситуацией благодаря усовершенствованной акустике, в противном случае обнаружения избежать не удалось бы. Мэк даже рассчитал своеобразный "коэффициент преимущества" в 1,8, используя для этого сравнительный анализ дистанции обнаружения надводных кораблей. Так, если "Лэпон" обычно обнаруживала их на дистанции в 18 км, то "Янки" реагировала на тот же корабль дистанции в 10 км...
Шла пятая неделя "парного забега". Незаметно процесс слежения принял обычный, рутинный характер. Действительно, теперь Мэк уже мог позволить себе более-менее нормальный отдых. До этого он не разрешал себе пропустить ни одного изменения курса "Янки", всплытия ракетоносца... Сейчас уже с делом справлялись три вахтенных офицера "Лэпон". Каждый из них уже знал своего советского "контрпартнера": офицера "Янки", который был на вахте в то же время суток. "Знакомство" состоялось по едва заметным расхождениям в стиле выполнения маневров проверки, отворотов и подвсплытий. Офицеры "Лэпон" дали прозвища своим визави, например "Ужасный Теренуий" и "Дикий Вилли", а также проводили соревнование - кто точнее предугадает маневры "Янки".
