Я припарковался возле невзрачной трехэтажки в старой части города, миновал двор-колодец и подошел к филенчатой двери подъезда. Бетти увязалась со мной, да я и сам не оставил бы ее в одиночестве после всего, через что нам пришлось пройти.
Лэмси успел приехать раньше нас, хоть я и не видел его машины. Наверняка в целях конспирации он оставил ее в нескольких кварталах отсюда. При виде Бетти брови его удивленно взметнулись.
— Знакомься. Это мой напарник. Вернее, напарница. Она — репортер.
— Бетти, — представилась девушка.
— Репортер… Кхм, — недовольно кашлянул Лэмси. — Я думал, у нас приватный разговор.
— Бетти умеет держать язык за зубами, — заверил я.
— Не волнуйтесь, мистер Лэмси. Я знаю правила игры, — закивала девушка.
Он махнул рукой:
— Ладно, Рик. В конце концов это твои проблемы, а не мои. Заходите на кухню. Гостиную давно не прибирали. Я б со стыда умер, принимая в ней столь очаровательное создание.
— Спасибо за комплимент, — поблагодарила Бетти. — Но пусть вас как можно меньше интересует моя внешность. Я бы предпочла, чтобы меня ценили за деловые качества.
— Бетти — отличный репортер. Сегодняшний материал об убийстве Кисани — ее рук дело.
— Даже так! — присвистнул Лэмси. — Тогда я польщен вдвойне. Сразу чувствуется почерк профессионала.
Мы расположились на крохотной кухне. Тут нашлось место только раковине с облупившейся эмалью, газовой двухконфорочной плите, маленькому холодильнику и столику с тремя неустойчивыми табуретами из белого пластика. Занавеска в цветочек была задернута. С улицы нас точно не увидят.
— Что ты хотел узнать от меня, Рик?
— Кое-какие детали, связанные с некропамятью Визиря. Ты захватил с собой исходники?
— Да, — сказал Лэмси. — Только я не понимаю, на кой хрен они тебе понадобились? Там ничего нет, кроме глюков. Ты же помнишь, в какой кондиции пребывал Визирь. Он обдолбался до полного помутнения разума. Ни один суд не возьмется рассматривать такие исходники в качестве улик. Впрочем, кому я это рассказываю! — Он гротескно всплеснул руками.
— Я всего-навсего хочу проверить одну гипотезу. Покажи снимки, — попросил я.
— Держи. — Лэмси передал мне пухлый конверт. — Просто чудо, что они сохранились в нашем архиве. Еще денек, и все это полетело бы в мусорную корзину.
— Значит, нам повезло. Сейчас выясним насколько. Лупа у тебя тоже имеется?
— На, возьми, нищеброд, — засмеялся он.
Я по очереди рассмотрел через лупу полдюжины снимков. Да, умельцам из лаборатории пришлось изрядно постараться, чтобы вычленить из этого хаоса четкое изображение миссис Корнблат. И все же мне удалось увидеть главное на одном из них. Судя по порядковому номеру, это был самый последний снимок, выуженный из некропамяти.
— Бетти, взгляни. Что скажешь? — Я передал картинку девушке вместе с лупой.
Глаза ее широко раскрылись. Она неотрывно смотрела на светлое пятно в центре снимка. Если подключить немного воображения, становится ясно, что это…
— Ифрит! — еле выдохнула девушка.
Лэмси нахмурился, недоуменно посмотрел на меня.
— Рик, я ни хрена не понимаю. Что за игру ты затеял за моей спиной.
— Сейчас узнаешь. Но сначала скажи — ты выполнил мою вторую просьбу?
Вместо ответа он слегка пнул стоявший возле ножки стола коричневый саквояж из потертой во многих местах кожи.
— Все здесь. Радиус действия — тысяча ярдов. Ты умеешь пользоваться этой штуковиной?
— Да, — кивнул я.
— Тогда жду объяснений.
Мой рассказ занял с полчаса времени. Сначала Лэмси отнесся скептически к тому, что услышал от меня, но потом подключилась Бетти. Вдвоем нам удалось обработать капитана. А чуть погодя я изложил ему свой план, который стал сюрпризом для всех, включая девушку.
Лэмси вздохнул:
— Не верю, что я ввязался во все это… Ты гребаный авантюрист, Рик! Из-за тебя у меня будет куча неприятностей!
— Ничего! Завтрашний день будет решающим. Все встанет на свои места. Не подкачай, я очень многое поставил на эту карту. О времени и месте я сообщу позднее.
