Надя... так звали и его девушку. Совпадение. Солдат стал немного философом, подумал, что это на пользу. Просто философия - роскошь, а вот когда такие обстоятельства - как раз впору о ней вспомнить.
...Ему снится странный сон. Будто бы идет Надя в очень светлом платье, и волосы ее, плечи, руки сияют от солнечных лучей. Он ее окликает. Она молчит, улыбается ему таинственно, удаляется - и ни слова, ни единого словечка. А там склон с высоченной травой. И она почти бежит туда. Он не успевает за ней. Она скрылась в волнах травы. Он ищет и зовет - нет ответа. Он замирает. Идет ее мать в черном платке. Она прикладывает палец к губам: молчи, мол. Он зовет в последний раз и просыпается. Дружок его тоже просыпается, спрашивает:
- Ты кого-то звал?
- Так... прошлое.
- Не горюй!
- Обещаю.
Миновала зима, последние метели были уже в марте, потом - солнце, теплая вода, синие разводья на реке, теплые после полудня золотистые стволы сосен, Теплей и светлей солдату. Летом обещали отпуск. Нет, не надеется, но вспоминает и держится. И друг рядом. Пожал руку на платформе, пожелал счастья. Поезд идет на запад. Думает солдат: что же с ним происходит? Свободное время - мать философии. Утро. Еще одно. Вот он, родной город. Выходит из вагона. Глазам не верит.
Она. Надя. Идет к нему. На ней длинное белое платье. Улыбается. Она уже рядом, в ее улыбке - грусть. В левой руке букет папоротников и невзрачных лесных цветов.
Солдат растерян, спрашивает, почему не писала, что случилось, хотя не хотелось с этого начинать, и вообще - он был готов ко всему. Если захочет сама расскажет. А Надя говорит с ним негромко, в глазах - потаенный свет, ласка. Прошлое совсем как бы растворилось, остаются они, он и она.
- Зайдем в кафе? - спрашивает она. - Не здесь же объясняться - люди.
- Зайдем, - отвечает он, - я и сам об этом подумал. Здесь, у вокзала, есть то, что нужно, помнишь?
Еще бы!.. Она помнила. Они сюда зашли, когда она его, стриженого, провожала в армию в прошлом году.
Сели за столик. Такие же холщовые скатерти, бумажные цветы на салфетке. Она говорит:
- О себе расскажу, а ты как? Меня помнил там, в краю гор, тайги и бурых медведей?
Подошел официант, поздоровался, принял заказ. В зале свободно, он вернулся через минуту-другую с подносом в руке, принес красное вино, хлеб, наполнил бокалы.
- Кофе заказать? - спросил он громко. Солдат полуобернулся к Наде, да слишком резко. Опрокинул бокал с вином - и прямо ей на колени. Забыл о кофе, даже покраснел от досады. Вслед за официантом Надя быстро пошла к туалету, бросив на ходу:
- Не переживай. Пойду замою.
Прошло десять минут. Официант подошел с кофе. Нади нет. Насчет кофе она так и не успела дать ответ. Может, лучше сок или чай? Солдат озадачен, поднялся и пошел к дамской комнате. Под темным женским профилем на табличке курила у двери девочка в сиреневом платье.
- Ты знаешь... - обратился к ней солдат и попросил посмотреть, что за дверью происходит.
Она кивнула, улыбнулась, вошла туда и вернулась, оглаживая влажной рукой лоб, - видно, освежилась под краном.
- Никого там нет, - сказала она. - Хочешь, сам зайди. Говорю же никого! Значит, потерял ее, - снова улыбнулась девочка.
Солдат приоткрыл дверь туалета. В сердцах захлопнул ее, выбежал на улицу, обежал вокруг кафе, вернулся, расплатился с официантом, хлебнул два глотка красного терпкого вина... Что делать? Пора домой, решил он.
Дома мать рада-радешенька. А сын невесел. Она звонит отцу на службу. А сын ее перебивает и о Наде...
- Надя? - воскликнула она. - Да ведь она умерла несколько месяцев назад. Мы и сами узнали с опозданием. Думали, ты знаешь, или расстраивать тебя отец не хотел, уже не помню... Белокровие у нее было, в два-три месяца ее свалило.
- Как умерла? Что ты говоришь? - Брови солдата сошлись на переносице. Да я с ней только что был в кафе. Она меня на вокзале встретила, мать! Одумайся! Вот с этим букетом встречала. Мать... что с тобой?
А та - в слезы. Пришел отец, нашел фото в альбоме, вместе с сыном направился в кафе - и к официанту с фоткой улыбающейся Нади.
