Графф приближался к нам с весьма самодовольным видом, окруженный своим хихикающим гаремом и евнухами. Я отвернулся и подождал, пока он не прошел мимо. Сэмми враждебно молчал.
– Нет, мне действительно необходимо выпить, – воскликнул он затем. – Я только об этом и думаю. Что ты скажешь насчет того, чтобы присоединиться ко мне в баре?
– Может быть, попозже.
– Ну, пока. Смотри не выдавай меня.
Я дал обещание, что не выдам, и Сэмми ушел туда, где горел свет и звучала музыка.
В этот момент в бассейне никого не было, кроме чернокожего спасателя, который все еще возился под вышкой для прыжков. Он прошел мимо меня с охапкой использованных полотенец и отнес их в освещенную комнатку, расположенную за кабинами для переодевания.
Я подошел и постучал в открытую дверь. Спасатель поднял голову от большого полотняного мешка, куда он складывал грязные полотенца. На парне была серая, пропитанная потом, униформа с надписью «Клуб «Чзннел»» на груди.
– Я могу быть полезен чем-то, мистер?
– Спасибо, не беспокойся. А как поживают тропические рыбки?
Он ухмыльнулся.
– Сегодня вечером мне причиняют хлопоты не тропические рыбки, а люди. Только люди. И почему это на подобных сборищах им хочется еще и плавать? Думаю, выпивка их подстегивает. Уму непостижимо, сколько они пьют.
– Кстати, о выпивке. Твой босс, видимо, не прочь пропустить рюмочку-другую?
– Мистер Бассетт? Да, в последнее время он беспробудно пьянствует, с тех пор как умерла его мать. Тропическая рыбка. Мистер Бассетт был уж слишком ей предан. – Черное лицо было вежливым и спокойным, и только в глазах мелькнула усмешка. – Он как-то говорил мне, что она была единственной женщиной, которую он любил.
– Тем лучше для него. А ты не знаешь, где Бассетт сейчас?
– Где-то здесь. – Он помахал в воздухе рукой. – На таких вечерах он всегда ходит от одной компании к другой. Вы хотите, чтобы я разыскал его?
– Спасибо, не сейчас. Скажи пожалуйста, ты знаешь Тони Торресса?
– Конечно. Мы работаем вместе уже много лет.
– А его дочь?
– Немного знал, – ответил он сдержанно, – Она тоже работала здесь.
– А сейчас Токи все еще в клубе? Я не видел его у ворот.
– В самом деле, ночью он уходит домой, даже когда здесь бывают вечеринки. Его сменщик не явился сегодня вечером. Может быть, мистер Бассетт забыл вызвать его.
– Ты, случайно, не знаешь, где живет Тони?
– Конечно знаю. Собственно, он живет у вас под ногами. Он занимает помещение рядом с бойлерной, – переехал туда в прошлом году. Сказал мне, что по ночам начал мерзнуть.
– А ты не проводишь меня к нему?
Он взглянул на часы.
– Уже половина второго. Вы же не собираетесь будить его среди ночи?
– Собираюсь, – ответил я.
Парень пожал плечами и повел меня по коридору с нагретым воздухом, пропитанным мыльными испарениями душевых, вниз по бетонным ступенькам в жаркую, как парник, сушильню, где купальные костюмы, похожие на сброшенную змеиную кожу, висели на деревянных стойках между двумя огромными бойлерами, отапливающими бассейн и все здания клуба. Позади них я увидел как бы комнату в комнате, грубо сколоченную из больших листов фанеры.
– Тони живет здесь, потому что таково его желание, – объяснил спасатель, словно защищая его от меня. – Он не смог жить в своем доме на берегу моря и теперь сдает его в аренду. Мне кажется, не стоит его будить. Тони – старый человек и нуждается в отдыхе.
Но Тони уже проснулся. Его пятки зашлепали по полу. В щелях между листами фанеры показался свет. Тони открыл дверь и смотрел на нас прищурившись, – маленький старый человечек с большим животом, в длинной ночной рубашке, с цепочкой на шее, на которой висел, должно быть, крестик или образок.
