PS: он сказал дабавить я люблю тебя (от него не от меня) и сказал вам начать писать новую книгу.
Через месяц у нас на пороге появился Джон Уэйкфилд. Коттедж я закрыла и переехала к отцу, потому что Питер и его жена уехали в Чикаго.
– Добрый день, миссис Гибсон, – произнес мужчина, коснувшись шляпы. – Как вы поживаете?
– Все в порядке, Джон. А что это за вещи в вашем фургоне? Вы уезжаете из Дир Спрингса?
– Нет, – усмехнулся он, – это ваша мебель. Куда ее поставить?
– Моя мебель? Откуда она взялась?
Я обошла фургон и встала на подножку, чтобы заглянуть внутрь. Мистер Уэйкфилд следовал за мной.
– По завещанию вашего мужа вы унаследовали стол и стул, за которыми он сидел, работая у своего отца. Также он попросил меня приобрести для вас пишущую машинку.
Стол был сделан из вишневого дерева, с медными ручками на ящиках и тщательно отполированной столешницей, которая блестела на солнце, как зеркало.
– Он просто великолепен! – восхитилась я.
– Да, вы правы, это прекрасный стол. Я бы очень хотел иметь достаточно средств и купить такой же себе в контору.
Пишущая машинка марки «Ремингтон» показалась мне очень сложной по сравнению с бумагой и пером.
– Джон, я не имею ни малейшего понятия, как ею пользоваться!
Мужчина улыбнулся, поставил портфель на колесо фургона и достал пачку бумаг.
– Мистер Гибсон просил передать вам, я цитирую: «Учись, Бэтси! Твой почерк просто невозможен!» – конец цитаты.
Я одновременно рассмеялась и заплакала, получив послание от Уолтера. Казалось, оно донеслось ко мне из могилы.
– Есть еще указания от шефа? – спросила я, смахивая слезу.
– Да, он просил меня оказывать вам юридические услуги.
Мужчина пытался одновременно удержать портфель на колесе и просмотреть листы, которые он достал. Я проводила его на веранду и предложила присесть, пока его бумаги не унесло ветром.
– Мистер Гибсон просил, чтобы я защищал ваши интересы, – продолжил мистер Уэйкфилд, – особенно те, которые касаются договоров на книги. Я буду просматривать договоры перед тем, как вы их заключите.
– Вы хотели сказать: если я вообще получу хотя бы одно предложение на книгу.
– Да нет, мистер Гибсон был уверен в том, что это обязательно произойдет! И кроме того, он заранее оплатил мои услуги. – Поверенный наконец сел, поставил портфель между ног и протянул мне толстую папку. – Пожалуйста, храните это в безопасном месте, миссис Гибсон. Это документы на владение вашим домом и договор о покупке.
– Моим домом?!
– Да, вы хозяйка того маленького коттеджа у пруда. Мистер Гибсон приобрел дом и прилегающие к нему два акра земли у вашего отца. Он также намеревался приобрести и пруд, но пруд принадлежит Фрэнку Уайатту, и тот отказался его продавать, несмотря на крайне щедрое предложение мистера Гибсона.
Мистер Уэйкфилд снова порылся в портфеле, достал еще одну пачку бумаг и протянул ее мне.
– А это что?
– В этих бумагах содержатся разъяснения по поводу трастового фонда, созданного для вас вашим мужем. Основной капитал будет храниться на депозите в чикагском банке, но на ваш счет в банке Дир Спрингса ежемесячно будет поступать очень щедрое содержание от процентов. По этому счету нет никаких ограничений. Вы можете тратить сколько хотите и на что хотите.
Мистер Уэйкфилд увидел, как по моим щекам побежали слезы, и его глаза увлажнились. Он потянулся, взял меня за руку и неловко похлопал по спине.
– Ваш муж очень любил вас, Бэтси, и оставил вам хорошее наследство.
Уолтер приготовил для меня еще сюрпризы! Однажды утром, через полгода после смерти мужа, в почтовом ящике я нашла письмо, адресованное мне нью-йоркским издателем.
Когда я открывала его, у меня так тряслись руки, что мне пришлось уколоть себя ножом для разрезания бумаги. Оставляя на листе кровавые капли, я прочла следующее:
Уважаемая миссис Гибсон,
поздравляем! Ваша рукопись принята в печать…
Когда я наконец перестала издавать восторженные возгласы, кричать и танцевать и смогла прочесть дальше, я поняла, что, прежде чем отослать рукопись, Уолтер, скорее всего, продиктовал сопроводительное письмо. Я не могла поверить своим глазам, когда прочла:
