– Я? Но она же твоя дочь!
– Мне известно, что она моя дочь, – сердито ответил отец, – но здесь нет для нее места! И в моей жизни ей тоже места нет!
– В твоем вагончике больше места, чем в моем. Ты хочешь, чтобы девочка ютилась с другими женщинами, лежащими прямо под потолком без света и воздуха?
– Я вообще не хочу, чтобы она здесь находилась! – ответил отец. – Цирк не место для того, чтобы растить ребенка.
– У Ласло и Сильвии есть дети, как, впрочем, и у…
– Я не это имел в виду! Я знаю, что здесь есть дети, но они растут, чтобы работать в цирке, и женятся на других циркачах. Я не хочу, чтобы у моей дочери была такая же жизнь, как у меня или у ее матери! Я хочу, чтобы она жила настоящей жизнью, а не проводила в дороге десять месяцев в году.
Тетушка Арахис погладила меня по голове.
– Такая жизнь не упадет с неба, Генри. Такую жизнь для ребенка нужно создать.
– Не могу! Я больше ничего не умею. Я цирковой клоун, а не владелец магазина и не банковский клерк. Я не хотел становиться отцом! Это произошло случайно, поэтому я женился на Иветт. Теперь она ушла и…
– Ты ее отец! – жестко ответила женщина. – И если не собираешься оставить ребенка в сиротском приюте, тебе придется взять на себя ответственность, Генри!
– Не уверен! – закричал он.
От этого крика у меня по коже побежали мурашки. Это был один из немногих случаев, когда я слышала, как папочка кричит.
Тетушка Арахис разомкнула объятия, встала со скамьи и подошла к нему, чтобы успокоить.
– Разве у тебя не было отца? – спросила она с сочувствием.
– Он умер, когда мне было восемь. – Папочка схватил котелок со стола и нахлобучил на голову. – У меня нет на это времени, Арахис. Я опоздаю на парад-алле. Я еще даже не переоделся!
Он открыл дверь.
– Просто будь таким отцом, какого ты хотел иметь, Генри.
Папочка замер на пороге, затем медленно повернулся и уставился на женщину.
Он выглядел так, будто ему дали пощечину.
– Что ты сказала?
– Все дело именно в этом. Если ты хотел, чтобы твой отец укладывал тебя спать, значит, укладывай свою малышку. Если ты хотел, чтобы папа брал тебя на руки и рассказывал сказки, то рассказывай их ей.
Папочка снял котелок, пару раз провел пальцами по блестящим волосам, затем снова надел его. Казалось, он лишился дара речи.
– Научи дочь чему-нибудь хорошему. Десяти заповедям из Библии, ты же слышал о таком, правда?
– Да, моя мать была хорошей христианкой. – Папочка говорил так тихо, что я едва разбирала его слова. – Она растила нас по Библии. Поэтому я женился на Иветт, когда она… ну, ты понимаешь.
– Тогда ты отлично справишься, – заключила тетя Арахис, потрепав его по руке. – Иди, иначе пропустишь свой выход. А я в этот раз пропущу парад-алле. Сегодня возьму малышку с собой.
– Нет! Только не в парк развлечений!
– Почему? – Женщина внезапно рассердилась. – Если цирк станет ее домом, тогда она должна узнать, что уроды, такие как я, тоже люди! Или ты стыдишься того, что вскоре дочь познакомится с твоей «семьей», а, Генри?
– Прости, я не хотел…
– Убирайся, пока я не вышла из себя.
Женщина указала маленьким пальчиком на дверь. Папочка ушел. Тетушка Арахис обладала необычайно взрывным характером как для такой крошки. Но сердце у нее было вдвое больше, чем у большинства людей. Она протянула мне руку.
– Как тебя зовут, милая?
– Элиза Роуз.
– М-м-м, твое имя так же прекрасно, как и ты. Пойдем, я все покажу тебе в новом родном городе.
Вскоре я убедилась, что это действительно был город – город шатров, волшебно передвигающийся в ночи с места на место. В нем была кухня, где двое поваров готовили на всех; два навеса с обеденными столами: один для циркачей, другой – для разнорабочих; раздевалки, цирюльня и прачечная; загоны для слонов и других животных; огромный длинный шатер, где с противоположных сторон были мужские и женские раздевалки и стойла для лошадей, участвующих в представлениях. Эти шатры были только для персонала. Но были и шатры для зрителей, такие как парк развлечений и цирк.
При входе в цирк располагался зверинец, где купившие билеты могли рассматривать экзотических животных.
В парке развлечений слева стояли шатры, в которых устраивали представления, а справа – торговые палатки и билетная касса в вагончике.
