– Джон Уэйкфилд сообщил мне, что пытался отследить местонахождение вашего деверя, – продолжал шериф. – Насколько я понимаю, по завещанию Фрэнка все состояние переходит к Мэтью, верно? Каким-то образом поиски Джона и мои запросы привели нас к одному и тому же человеку – так называемому Габриелю Арфи!
Наконец я пришла в себя.
– Ну и что? Иметь псевдоним – преступление? Если Гейб действительно мой деверь, это прекрасные новости! Его жизнь и работа на нашей ферме никоим образом не нарушает закон. Верно?
– Элиза, мужчина, который работал на вас, не Мэтью Уайатт, выросший в Дир Спрингсе!
– Откуда вы знаете? Люди меняются. Он прошел войну…
– Это очень легко выяснить. У него цел указательный палец на правой руке? Когда настоящему Мэтью было двенадцать или тринадцать лет, с ним произошел несчастный случай во время работы с сенокосилкой. Пальцы не отрастают! Мы с Джоном уверены, что этот мужчина приехал сюда для того, чтобы лишить вас и детей законного наследства! Вы были одни, отчаянно нуждались в помощи…
– Но Гейб даже не знал о завещании Фрэнка! Я ни слова ему не говорила!
– Не защищайте его, миссис Уайатт. Мы думаем, что он знал. Этот самозванец, этот Гейб Арфи, или как еще его там зовут, знает все о Мэтью Уайатте. Джон Уэйкфилд затребовал копию его трудовой книжки и увидел, что он записал Фрэнка и Лидию Уайаттов своими родителями, а местом рождения указал Дир Спрингс. Он даже использовал настоящую дату рождения Мэтью!
Гейбу было известно гораздо больше. Он знал множество подробностей: каким отцом был Фрэнк Уайатт, тайну гибели Уилли, знал, что Фрэнк не настоящий отец Мэтью.
Меня затрясло. Шериф, наверное, заметил это, потому что положил руку мне на плечо, чтобы успокоить.
– Как я и говорил, у Мэтью Уайатта нет фаланги на пальце. А теперь, если вы мне скажете, где Габриель Арфи, то сами узнаете правду.
Я ее и так уже знала: у Гейба с пальцами было все в порядке. Наверное, поэтому тетя Батти и не узнала в нем Мэтью. Я повернулась к женщине, однако ее и след простыл. Когда приехал шериф, она стояла рядом со мной, но вдруг исчезла! Причем совершенно бесшумно. Мне все еще не верилось. Я была так потрясена мыслью о том, что Гейб – преступник, приехавший, чтобы обмануть меня, что не могла говорить. Шериф взял меня за плечи, уверенный в том, что я вот-вот упаду.
– Мы знаем, что после демобилизации настоящий Мэтью Уайатт переехал в Чикаго. Чикагская полиция очень обеспокоена, потому что он бесследно исчез. Ваш мистер Арфи может быть причастен к его исчезновению. Не защищайте его, Элиза. Скажите, где он.
Я пыталась осознать ужасные обвинения, брошенные шерифом. Мне не хотелось ему верить. Я полюбила преступника? Позволила детям сидеть на коленях у убийцы?
– Э-м-м… он в сарае, – наконец промямлила я. – Готовит машину для сортировки яблок.
Я как во сне шла за шерифом в сарай. Зайдя внутрь, мы не обнаружили Гейба. Вместо него у сортировочной машины стояла тетя Батти, искрясь улыбкой. У ее ног сидел Жмурка, как обычно, высунув язык.
– Где мистер Арфи? – спросил ее шериф.
– Его здесь нет, Дэн. Боюсь, он ушел.
Шериф промчался мимо тети Батти и открыл еще одну дверь сарая.
Я в недоумении посмотрела на тетю.
– Вы предупредили Гейба, не так ли?
– Да, он просил меня об этом. Помнишь, когда он чинил мою крышу и шериф угрожал узнать о нем все? Гейб взял с меня обещание предупредить его, если Фостер вернется.
– Но почему? Что он скрывает?
Она пожала плечами.
– Я его не спрашивала. Просто, как и обещала, предупредила, что приехал шериф, и Гейб ушел.
Вернулся, отдуваясь, Фостер.
– Надеюсь, теперь вы верите мне, миссис Уайатт. Невиновные люди не бегут от закона. Могу я воспользоваться вашим телефоном? Я хочу послать за собаками.
– У меня нет телефона.
Он раздраженно фыркнул.
– Кто ваш ближайший сосед? У Алвина Грира есть телефон?
– Не стоит посылать за вашими собаками, – сказала тетя Батти. – Жмурка – великолепный охотничий пес. Просто дайте ему понюхать какую-то вещь Гейба, и он отыщет его в два счета.
Жмурка одобрительно тявкнул.
Шериф смерил толстую собачонку взглядом и скептически поморщился.
