В те разы, когда я пыталась поговорить с ним, казалось, его мысли витают очень далеко от Садов Уайатта. Детям не удавалось увлечь его игрой в мяч или походом на рыбалку. Все вечера он просиживал в амбаре, вместо того чтобы, как обычно, слушать с нами радио. Даже тетя Батти не могла заманить Гейба в дом.
Его странное поведение заставляло меня чувствовать себя так, будто я хожу по канату. Если он действительно Мэтью, то почему не признается в этом?
А может, узнав, что поместье принадлежит ему, он пытается решить, как поступить? И если он не Мэтью, то, может быть, старается отдалиться от нас, прежде чем попрощаться? В любом случае создавалось впечатление, что мы уже потеряли Гейба, которого знали.
* * *
Август быстро пролетел, наступил сентябрь, и мальчики пошли в школу. Конец фермерского сезона был близок. Мы тяжело трудились, и наконец наш труд был вознагражден. Ветви яблонь клонились от плодов. Как только они будут собраны и проданы, а также убран урожай зерна, мы сможем насладиться заслуженным отдыхом.
Однажды днем мы с тетей Батти работали на огороде – собирали зеленые томаты, пока их не побило первым морозом. Вдруг в облаке пыли появилась машина шерифа Фостера. У меня по спине неизвестно почему пробежал холодок.
– Ой-ой! – воскликнула тетя, вторя моим мыслям. – Жди беды!
Я не пошевелилась, пока мужчина вылезал из машины. Увидев нас, он приветственно помахал и пошел к нам в огород.
– Я должен поговорить с вашим так называемым помощником, мэм, – начал Дэн, коснувшись шляпы. – С тем, кто называет себя Габриелем Арфи.
– Мне не нравится ваш тон, шериф, – ответила я, желая казаться храбрее, чем была на самом деле. Что-то в его угрюмом лице и звезде, ярко блестевшей на форме, заставило мое сердце тревожно забиться. – Мистер Арфи тяжело трудился, помогая нам. Мы собираемся продать остатки урожая, и я ни за что не справлюсь без его помощи.
– Ну что ж, – ответил Фостер, тяжело вздохнув, – мне жаль, что именно я должен вам это сообщить, но человек, который называет себя Габриелем Арфи, обманывал вас. Он не тот, за кого себя выдает, и мы с Джоном Уэйкфилдом пришли к выводу, что он приехал сюда с недобрыми намерениями.
У меня подкосились ноги. Гейб? Приехал обмануть меня?
– Я в это не верю! – пробормотала я.
Но, сказав это, сразу же почувствовала, как в сердце закрались сомнения. Я знала, что Гейб лгал мне, утверждая, что Габриель Арфи – его настоящее имя. И знала, что он лишь притворяется, будто не знает, кто такой Мэтью. Да, у него были секреты, но это не потому, что он приехал с нечестными намерениями. В это я не могла поверить.
– Ну что ж, мэм, это правда, – произнес шериф. Он смотрел на меня с жалостью. – Я вижу, что этот мужчина завоевал вашу привязанность и доверие, и, по моему мнению, это делает его поведение еще более предосудительным.
Я рассердилась и выпалила:
– Не знаю, в каком преступлении вы его обвиняете, но его действия не были направлены против меня. За все то время, что мы знакомы, этот человек не сделал ничего дурного и не пытался завоевать мою привязанность!
Я чуть не поперхнулась, выдав эту ложь. Гейб завоевал мою привязанность и привязанность моих детей. А вот намеренно или нет, это было мне неведомо.
– Послушайте, – продолжила я, – действия Гейба по отношению ко мне были абсолютно безупречными! Он трудился усерднее, чем любой наемный работник, и не просил никакой платы, кроме крова и пищи!
– Успокойтесь, Элиза, и позвольте мне рассказать, что выяснили мы с Джоном Уэйкфилдом.
– При чем здесь поверенный?
– Сейчас я до этого дойду. Поговорив с мистером Арфи пару месяцев назад, я отправил запросы в Чикаго, чтобы выяснить его прошлое.
– Зачем? По какому праву? Почему?!
– Позвольте мне закончить. – Шериф поднял руки, призывая меня к спокойствию. – Сотрудники «Чикаго трибьюн» сообщили мне, что Габриель Арфи – псевдоним автора. Но когда я начал докапываться до его настоящего имени, то выяснил, что он выдает себя за Мэтью Уайатта! Того самого! За вашего деверя!
Гейб действительно Мэтью Уайатт! Меня охватила буря эмоций: облегчение, страх, радость, недоверие. Я не могла думать о том, что это значит, пока это касалось будущего моих детей и моего. Все, что я знала, – я нашла мужчину, которого искала, я люблю его и уверена, что он тоже любит меня. Но шериф по-прежнему вел себя так, будто хотел бросить Гейба в тюрьму. Он выложил эти сведения как какую-то компрометирующую информацию.
