Тавров сделал паузу.
– Еще что-нибудь ты говорил Липатову?
– Нет. Если вы о…
– Слава, приезжай ко мне в офис, – прервал меня Тавров. – Кое-что случилось.
* * *
Я не стал даже завтракать, лишь торопливо выпил чашку сублимированного кофе и помчался в офис Таврова. По дороге я терялся в догадках: что же могло произойти? Может, что-то случилось с Липатовым? И почему Тавров не захотел сказать мне все по телефону?
– Сегодня утром мой криминалист, прибывший снимать отпечатки пальцев в квартире рецидивиста Торбы, обнаружил там труп хозяйки квартиры.
– Оперативно сработано. Думаете, они подслушали наш разговор?
– Да, потому что моему человеку удалось найти отпечатки пальцев в туалете, которые не принадлежат ни Торбе, ни квартирной хозяйке. Липатов никуда не выходил из дома: сейчас оба выхода из его квартиры я контролирую с помощью видеокамер. Камеры работают от датчиков движения, и мне не потребовалось много времени, чтобы просмотреть записи после твоего разговора с Липатовым. Так что Липатов вне подозрений. Тогда кто?
– Тогда мы, – грустно усмехнулся я. – Видимо, прослушиваются разговоры: либо мои, либо ваши, либо Липатова. Возможно, что и все наши телефоны. Надо бы проверить.
– Проверим. Еще идеи есть?
– Есть. Липатов задумал ехать в Черногорию. Но планами пока не делится. Не вздумал бы он тайком от нас туда отправиться! Если придет ответ от «Целлариуса» и Липатов окончательно убедится в том, что Марина не та, за кого себя выдает, – не захочет ли он сам с ней разобраться?
– Нет, не похож Владимир Николаевич на Отелло, – не разделил Тавров мои опасения. – Он рациональный человек. Думаю, когда пройдет первый шок от разоблачения Марины, его можно будет убедить, что лучше сыграть в отношении нее свою игру.
– И пожить на халяву в вилле на берегу БокиКоторской, – закончил я мысль Таврова, добавив с ехидством: – Там, в случае чего, Марине и ее сообщникам будет легче нас прикончить и спрятать трупы так, что никто не отыщет: недалеко от берега глубина уже метров двадцать, а то и все тридцать – камень на шею, и аминь, никто не найдет.
– Сплюнь, а то еще накликаешь, – поморщился Тавров. Я усмехнулся, но на всякий случай сплюнул.
Надо срочно поговорить с Липатовым о поездке в Черногорию.
* * *
На следующий день я получил ответ от главы финской юридической Карла Целлариуса. Как и следовало ожидать, почтенный финский адвокат с глубоким возмущением воспринял известие о появлении в Москве наглой аферистки, действующей под именем его сотрудницы, и просил оказать содействие в скорейшем пресечении ее преступной деятельности. Я немедленно переслал ответ Целлариуса Липатову и отправился к нему домой.
Липатов действительно был занят разработкой плана поездки в Черногорию. К моему удивлению, он пребывал в заметно приподнятом настроении и даже пытался напевать. Мелодию, правда, опознать не удалось.
– Вы прочитали мое письмо, Владимир Николаевич? – осторожно осведомился я.
– Да, Мечислав, спасибо! – бодро откликнулся Липатов. – Как нельзя вовремя вы разоблачили эту женщину. А ведь у меня, простофили, даже сомнений не возникало в ее искренности! Ну, ничего, как говорится: век живи, век учись.
– Продолжение помните? – не удержался я.
– Это насчет «дураком помрешь»? Возможно. Но на эти грабли я еще раз точно не наступлю. Ладно, сейчас надо заниматься организацией поездки в Черногорию. Я уверен, что там мы раскроем все тайны.
– А вы не боитесь столкнуться там с Мариной?
– Нет, не боюсь, – невозмутимо ответил Липатов. – Более того, я согласился с ее предложением остановиться на вилле, которую она покупает для своего клиента.
Я в изумлении воззрился на него. Липатов сам завел разговор, который я так мучительно обдумывал накануне, и предупредил все мои сомнения.
– Поймите, если Марина… или как там ее… Если она догадается, что мы ее разоблачили, то сможет нарушить все наши планы. Так что придется вести себя предельно осторожно. Разумеется, я рассчитываю на то, что вы с Тавровым поедете вместе со мной. Скажу без обиняков: мне очень не хотелось бы оставаться один на один с Мариной. Неудобно признаваться в этом, но после всего произошедшего – элементарно боюсь.
