– Уехала в Черногорию по делам, – ответил Липатов.
Я насторожился: как только у нас обозначилась необходимость ехать в Черногорию, лже-Марина тут же отправилась туда.
– Какие у нее могут быть там дела? Ведь ее клиенты в основном находятся в России.
– Как раз российский клиент и попросил ее провести сделку по покупке недвижимости в Черногории, – пояснил Липатов. – Удачно, кстати, получилось. Ведь мы скоро едем в Черногорию, и Марина сказала, что мы можем остановиться на вилле, которую она покупает для клиента. Вилла расположена очень удобно: на берегу Боко-Которской бухты в уединенном месте. И главное: вилла стоит на самом берегу, имеет собственный причал, и вместе с виллой клиент покупает катер.
– Черт! – с досадой вырвалось у меня. – Значит, она в курсе всех ваших планов?
– Не всех, но тех, которые касаются поездки в Черногорию, – да… А что такое?
И Липатов с беспокойством взглянул на меня.
– Сейчас я введу вас в курс последних событий, – пообещал я. – Начнем прямо с того, что Марина – вовсе не Марина.
– Вы уверены? – с недоверием спросил Липатов.
– Уверен! То есть, возможно, что ее действительно зовут Марина, но уж то, что она не Марина Ковальчук, адвокат из финской юридической компании «Целлариус», – это абсолютно точно.
Я рассказал о полученной по электронной почте информации. Липатов, разглядывая распечатку фотографии настоящей Марины Ковальчук, с сомнением сказал:
– Мне кажется, что здесь какая-то ошибка.
– Такая вероятность есть, – согласился я. – Когда придет ответ из фирмы «Целлариус», тогда мы будем точно уверены. Зато появилась ниточка в деле с погибшим грабителем, беглым рецидивистом Ярославом Торбой. Помните, которого сбила машина?
– Да. А что именно?
– Нашли дом, в котором он снимал комнату. В комнате, в личных вещах Торбы, обнаружены пистолет и паспорт на чужое имя. Он только сбежал с зоны, и вдруг у него появились деньги на то, чтобы сразу заплатить за три месяца съема комнаты, оружие и два паспорта. Возможно, ему специально организовали побег, чтобы использовать его криминальные навыки. И главное, квартирная хозяйка видела приходившего к нему человека. Сказала, что если увидит его в реале, то сможет опознать.
– А что же она не помогла составить фоторобот?
– Пробовали, но не получилось. Не может старушка узнать человека по фотографии. Но, как она уверяет, в реале узнает точно.
– А в связи с чем милиция снова открыла дело?
– Да кто вам сказал, что его открыли?! Это Тавров ведет расследование. Он считает, что тот, кто приходил к Торбе, и был заказчиком ограбления вашего дяди.
– Вполне возможно, – задумчиво произнес Липатов. – Слушайте, я никак не могу поверить, что Марина…
Он не договорил и судорожно дернул кадыком. Ему никак не удавалось скрыть шок от разоблачения Марины, и он отчаянно цеплялся за соломинку.
– Давайте подождем ответа от «Целлариуса», – предложил я. – Тогда и вернемся к теме. Хотя есть от чего прийти в отчаяние. Дело о деревянном крестике тянется два месяца, и в нем уже имеется пять трупов, из которых три явно криминальные, а никаких признаков приближения к развязке не наблюдается. Мы до сих пор не узнали, кто послал рецидивиста Торбу к академику Липатову, кто послал бандитов к вам на квартиру, кто убил этих бандитов, кто убил Сергея Геннадьевича и кто такая на самом деле Марина. Мы многое узнали о крестике, судьбе Джузеппе Тозо и Андрея Тузова и тем не менее не знаем, какую роль играл крестик во всей этой истории. Меня охватывает отчаяние от постоянного ощущения опасности и отсутствия приближения к истине!
Говоря эти слова Липатову, я и не подозревал, что развязка наступит гораздо раньше, чем можно было ожидать.
* * *
Ночью я писал роман и потому лег спать далеко за полночь. Поэтому разбудивший меня в десять утра звонок показался очень ранним. Звонил Тавров. Даже не поздоровавшись, он сразу спросил:
– Ты сказал Липатову о том, что мы нашли квартиру, которую снимал рецидивист Торба?
– Да, – ответил я, зевая.
– Ты сказал, что хозяйка квартиры может опознать приходившего к Торбе мужчину, если увидит его вживую?
– Да.
– Вот как…
