Оно почти буквально повторяло заключение Волкова, которое он, с его слов, дал покойному академику Липатову по кресту с серебряными гвоздиками. Возраст ветви был существенно меньше: видимо, для изготовления древка была срезана достаточно тонкая прямая ветка. Возможно, это была тонкая трость или жезл, который кто-то совсем недавно превратил в арбалетную стрелу. Но зачем?
– Наверное, убийца хотел дать понять тем, кого представлял Загоруйко: дескать, убийство связано с крестом из ветви оливы и не пытайтесь им завладеть, – предположил я.
– А откуда он мог знать, что следствие обратится к Волкову, а не ограничится стандартной материаловедческой экспертизой? – задал резонный вопрос Фролов. – Ведь можно просто указать, что материал древка стрелы: зеленовато-желтая, тяжелая, твердая и… как там… ну, не важно, короче, прочная древесина, предположительно оливы – и этого будет вполне достаточно для следствия.
– Вот я, например, подумал: если дело передали в следственное управление города, то уровень расследования будет более высокий, – ответил я. – Разумеется, это дилетантский подход, но убийца мог думать так же. А у вас самого нет ощущения, что киллер-арбалетчик не был профессионалом? И что арбалетчик из «Старбакса» не имеет ничего общего со стрелком из «трехлинейки» с глушителем?
– Мои предположения гроша ломаного не стоят, если не подкреплены фактами, – заметил Фролов. – А факты таковы: и тот и другой стреляют очень хорошо. И ушли оба грамотно. Вот так… Ищем следы. И пока это все.
В это момент раздался звонок мобильника. Я взглянул на номер вызывающего абонента: Тавров. Хм… Не ждал его звонка. Что-то случилось? Пришлось торопливо распрощаться с Фроловым.
– Слушаю вас, Валерий Иванович!
– Слава, ты, часом, не рядом с Липатовым?
– Нет, я дома, один.
– Хорошо. Есть информация по грабителю, который так нелепо погиб возле подъезда дома Липатова. В подмосковной Купавне одна старушка «божий одуванчик» обратилась в милицию с заявлением о пропаже жильца – Колтунова Виктора Павловича. Жилец оплатил проживание за три месяца, и, когда он месяца два не появлялся в съемной комнате, хозяйку взволновало, что он и дальше может не появиться – значит, прямой ущерб бабуле, надо срочно нового жильца искать. А как селить нового жильца, если вещи предыдущего постояльца в комнате? Вот и явилась она в милицию с заявлением о пропаже жильца. Заявление бабули восприняли без энтузиазма. Старушку уговорили его забрать и посоветовали после окончания оплаченного жильцом срока просто собрать его вещи и отдать их, если вдруг жилец объявится: дескать, не обижайся мил-человек, но платить надо вовремя, особенно одиноким пенсионеркам со скромными доходами. А коли будет возмущаться и качать права, то немедля звонить участковому, и тот решит все проблемы. Вот бабулька и решила собрать пожитки Колтунова. Взяла его сумку, и показалось ей странным: сумка пустая, но тяжелая. Полезла любопытная старушка в сумку, а там в потайном кармане пистолет! Настоящий, с полной обоймой, и еще запасная имелась. Перепуганная старушка сразу же бросилась в милицию. Провели обыск. Помимо оружия нашли паспорт Колтунова, и тут один из оперов вдруг сообразил, что лицо Колтунова ему вроде бы знакомо. В комнате жильца сняли отпечатки пальцев. Кроме отпечатков пальцев хозяйки квартиры, на предметах обстановки оказались отпечатки пальцев только одного человека – Торбы Ярослава Ивановича, тысяча девятьсот семидесятого года рождения, уроженца украинского города Тернополь. Тебе ничего не говорит это имя?
– Честно говоря… – растерянно пробормотал я, лихорадочно роясь в архивах своего мозга.
– Не вспоминай, ты можешь этого и не знать, – сжалился Тавров. – Так звали того самого беглого рецидивиста, которого на твоих глазах сбила машина возле дома Липатова.
Вот оно что!
– Но зачем ему два паспорта? – удивился я. – Ведь я так понимаю, что фальшивые документы денег стоят. А откуда у беглого рецидивиста деньги? Похоже, что документами его снабдил наниматель.
– Скорее всего, так оно и есть, – согласился Тавров.
– Но где-то Торба должен был встречаться с нанимателем, – продолжал я. – А раз он в розыске, то лишний раз выходить на улицу он бы поостерегся. Что там сказала старушка насчет посетителей ее жильца?
