У Ингрид внезапно мелькнула мысль, а нет ли у него ножа. Однажды на улице Чикаго она видела, как здоровяк погиб от удара ножа разъяренного коротышки, весившего не больше пятидесяти килограммов. На то, что ей на помощь, задыхаясь, прибежит Лола, рассчитывать не стоило. Кавалерия в срок не поспеет. Неужели у Лолы дурной глаз? Неужели все ее помощники в конце концов сложат головы на работе? И Ингрид заговорила, ибо больше ей ничего не оставалось:
— Полиция! Не двигаться!
Коренастый человек злобно улыбнулся, а потом откровенно расхохотался.
— А что, сейчас в полицию берут американок?
Ингрид заставила себя вспомнить о глазах Максима, о теле Максима, о соли Земли — да, за него можно бороться, можно. Она подтянула живот, убрала лопатки и выпрямилась, насколько могла, вытянув свою длинную шею. Ее противник скользнул рукой под куртку, но ничего оттуда не вынул. Они разглядывали друг друга. Потом он медленно отступил, одним прыжком развернулся и бросился наутек. Да этот тип и сам не знает, чего хочет! Но для меня — сейчас или никогда! Она оттолкнулась, схватила его за плечи, навалилась всем своим весом и, падая, увлекла его за собой. Вцепившись друг в друга, они покатились по земле. Он проклинал ее и осыпал оскорблениями. Она сжимала и сжимала коленями его поясницу.
Хватаем, сцапываем, задерживаем. И дальше что, Лола? Ну поспеши же, Лола! Ну что же ты медлишь, старушка?
Он высвободил один кулак и ударил ее в висок. Выстрел боли в черепе. Их тела на берегу канала. Он схватил ее за шею и стал душить. Она на мгновение расслабилась, чтобы ловчее вцепиться в его плоть, в его шею. Она вонзила в нее зубы. Он схватил ее за ухо и дернул. I want to keep my fucking ears![37] И, собрав остатки сил, Ингрид столкнула эту отчаянно вопящую кучу человеческой плоти в воду. Ледяной укус дурно пахнущей воды. Он схватился за ее парку, она — за воротник его куртки, их ноги сплелись.
— ТЫ НЕ СМОЖЕШЬ УБИТЬ МЕНЯ, КАК ТЫ УБИЛА ВАНЕССУ, ШЛЮХА!
— Что ты такое говоришь?
— Это ведь ты ее убила, да? Но я тебя не боюсь.
Удар бычка не достиг своей цели. Ингрид нанесла ему свой немного более меткий.
— Я собираюсь задать тебе тот же вопрос, недоумок!
Он перестал драться, и Ингрид тоже. Она сказала:
— У меня есть к тебе предложение. Сначала перестанем топить друг друга. А потом поболтаем.
— Согласен, только отпусти меня!
Они с трудом забрались на набережную. Ей удалось это сделать первой. Выбравшись на берег, она несколько секунд смотрела на то, как он, совсем замерзший, барахтается в воде, потом протянула ему руку и вытащила его. Они упали друг на друга, потом развернулись лицом к звездам. Этой ночью их было всего несколько. Они слегка мигали.
— Ты сильна, как кобылица, одержимая.
— Сам такой, Нобле. Я надеюсь, ты Бенжамен Нобле?
— По крайней мере то, что от меня осталось. Я больше не могу двигаться, суперледи несчастная.
— О своих ощущениях поговорим потом, Марсель Сердан[38]. Почему ты счел, что это я убила Ванессу?
— Я думал, ты лесбиянка. Твои волосы, походка…
— Не важно, лесбиянка я или нет, главное — где связь?
— Поскольку Ванесса не интересовалась мужчинами, я подумал, что она лесбиянка. Когда я понял, что ты женщина, я допустил возможность любовной мести. Я решил, что получу второй приз в конкурсе «Стань жертвой любовной драмы». Так ты не лесбиянка?
— Насколько я знаю, нет.
Они замолчали, чтобы успокоить дыхание. Потом Нобле выпрямился и, стуча зубами, сказал:
— Какая-то толстая дама свесилась через парапет и наблюдает за нами. Думаю, нам стоит убраться отсюда до появления полиции. Настоящей.
— Не переживай. Толстая дама и есть полицейский. Правда, в отставке, но… Ну, это длинная история. Пойдем к тебе и выпьем грога. Я видела, что у тебя есть ром.
— Да, а еще корнишоны и кофе. По их запаху я и понял, что ты устроила у меня засаду. Я с нетерпением жду того момента, когда ты объяснишь мне, зачем ты с таким усердием перерыла у меня все шкафы, суперледи.
— No way![39]
— Как это nо way?
— Сначала ты ответишь на наши вопросы, Марсель Сердан!
