Тайна Щербатой. Книга 2. Наказание - страница 78
Она вновь вспомнила вонючее дупло, в котором дала жизнь Хвостолому. И вновь увидела его крохотную слепую мордочку, искаженную чудовищной яростью. Щербатой сделалось так страшно, что она поспешила отогнать воспоминания.
- Пусть твоя охота будет легкой, - сказала она Клоку Кометы, нежно вылизывая языком его шерсть. - Очень скоро мы увидимся вновь. Приходи ко мне в Звездном племени, я буду ждать тебя!
Она услышала шорох приближающихся шагов и, обернувшись, увидела выбегающих из туннеля Чернопята, Паленого и Валуна. Заметив целительницу, сидевшую над телом предводителя, они оцепенели, с нарастающим ужасом глядя перед собой.
- Мы сцепились с воинами племени Ветра, - хрипло выдохнул Валун. - Мы даже не знали, что Клок Кометы ранен!
- Как же он мог умереть? - пролепетал Паленый, ошеломленно глядя на неподвижное тело брата. - Ведь у него было девять жизней!
- Предводитель может потерять разом все девять жизней, если раны очень тяжелы, - тихо ответила Щербатая. - Нужно отнести его в лагерь.
Патрульные обступили мертвое тело, но тут Хвостолом ворвался в толпу, расталкивая котов.
- Лапы прочь от моего отца! - прорычал он, бешено сверкая глазами. - Я сам его отнесу и никому не позволю к нему прикоснуться!
Жгучая жалость сдавила сердце Щербатой.
«Бедный мой сыночек, ты остался совсем один…»
Валун и Паленый помогли своему глашатаю взвалить на спину тело предводителя, и Хвостолом, чудом превратившийся из жестокого и разъяренного кота в убитого горем сына, бережно понес его в лагерь.
Глава XVII
Щербатая стояла посреди лагеря рядом с телом Клока Кометы, а коты племени Теней в скорбном молчании выходили из своих палаток, чтобы отдать последние почести предводителю. В их глазах Щербатая видела отражение своего горя и потрясения. Никто не мог поверить в то, что предводитель погиб.
Сильнее других горевали старшие воины и, в особенности, старейшины.
- Какая злая несправедливость, - бормотал Хитроглазый. - Клок Кометы так недолго побыл нашим предводителем! Ему бы жить да жить!
- Как это ужасно, потерять все девять жизней сразу! - пробормотала Остроцветик.
Убитый горем Хвостолом скорчился в изголовье отца, запустив одну лапу в его холодную шерсть.
- Грязные черви с пустошей дорого заплатят за то, что отправили его в Звездное племя, - прорычал он.
С трудом превозмогая боль, от которой разрывалось ее сердце, Щербатая подошла к сыну.
- Ты должен отправиться к Лунному Камню, чтобы получить Дар девяти жизней, - напомнила она. - Теперь ты - наш новый предводитель.
Хвостолом вскинул на нее слепые от бешенства глаза.
- Я не оставлю тело своего отца лежать на холоде! - прошипел он. - Пойдем завтра!
Щербатая была потрясена.
«Прости меня, сынок… Мне казалось, что ты думаешь только о том, как бы скорее стать предводителем!»
- Конечно, - кивнула она. - Звездное племя поймет.
Когда тусклый рассвет занялся над деревьями, старейшины собрались вокруг мертвого предводителя, чтобы вынести его тело из лагеря и захоронить.
- Пусть Звездное племя освещает твой путь, Клок Кометы, - громко произнесла Щербатая, не узнавая своего голоса. - Пусть лапы твои будут быстрыми, дичь вкусной, а подстилка сухой и мягкой.
Она молча смотрела, как старейшины выносят из лагеря тело своего недавнего предводителя, и тщетно пыталась подавить дрожь страха, поселившуюся где-то в глубине живота.
«Если это дело лап племени Ветра, значит, впереди у нас война…»
Из оцепенения ее вывели звуки сердитой перепалки. Подняв голову, Щербатая увидела Паленого и Чернопята, стоявших рядом с Куделькой и Золой.
- Племя Ветра может напасть в любой момент! - шипела Зола. - Они думают, что сейчас, лишившись предводителя, мы растеряны и слабы! Что будем делать?
- Это решать Хвостолому, - сказала Куделька. Кончик ее хвоста грозно подергивался, но она изо всех сил сдерживала душившую ее ярость. - Но он ничего не может сделать до того, как получит свои девять жизней!
- В таком случае пусть поторапливается! - прорычал Чернопят.
- Нужно на них напасть! - воскликнул Паленый. - Кто мы будем, если спустим им с лап такое злодейство?
Хвостолом, провожавший глазами тело своего отца, исчезающее в зарослях ежевики, резко обернулся через плечо:
