— Я не сержусь, благородный брахман. Так и следует вести себя благоразумному человеку в чужом месте.
Чанакья сумел польстить монаху, красочно описав, каких мучений стоило ему скрывать правду перед человеком, для которого неприемлем путь лжи. Во время их беседы в монастыре появилась Вриндамала, и Чанакья стал расточать похвалы добродетелям верной служанки. Под конец брахман сказал:
— Я открыл ей, кто я и зачем пришел в Паталипутру, и только с ее помощью встретился с Мурадеви. Теперь мое дело сделано, и я могу уйти. Я счастлив, что вернусь к Майядеви с добрыми вестями. Мне пора уходить. Прошло много времени, и раджа киратов уже, верно, беспокоится. И меня ждут дела в моей обители.
Прощаясь с монахом, Чанакья как бы между прочим обронил:
— Раджа киратов собирался послать как-нибудь своего сына в Паталипутру погостить у Мурадеви да поучиться управлять государством у раджи Дханананда. Если так случится, то, может быть, раджа киратов пошлет меня сопровождать юношу. Тогда мы еще увидимся.
Пока он так говорил, Вриндамала понемногу оправилась от смущения, пришла в себя от похвал и решилась спросить брахмана насчет тех слов, какие обронила Мурадеви при расставании с Чанакьей.
— Мурадеви? — удивился брахман. — Мурадеви послала привет матери и брату. Да ты сама знаешь, что обычно передают женщины с теми, кто держит путь в их родительский дом. То же сказала и Мурадеви. Я даже толком все и не запомнил. Понял главное, что она счастлива, что кончились ее горести. Еще просила, чтобы прислали к ней племянника. Вот и все, пожалуй.
— Нет, нет, — воскликнула Вриндамала, — это не были слова привета! «Хорошо, что ко мне придет помощь. Но если бы этого и не случилось, я все равно исполнила бы свою клятву» — вот что она сказала. Я хорошо слышала. Что это значит?
Чанакья слегка смутился от неожиданности, но сумел это скрыть и, точно что-то припоминая, пробормотал:
— «Клятва»? «Помощь»? Она так говорила? Что-то я не помню. Нет… нет… Кажется, в самом деле… Да, она сказала, что хочет, чтобы кто-нибудь из родных приехал поддержать ее. Сейчас она в милости у раджи, но счастье переменчиво, а враги ее не дремлют, поэтому хорошо бы иметь около себя кого-нибудь из близких. До сих пор родные словно забыли про нее, но теперь пусть явится кто-нибудь, мать или племянник. Иначе она и думать забудет, что есть у нее родительский дом, и никого больше видеть не пожелает. В том и была ее клятва. Ничего больше.
Вриндамала недоверчиво выслушала брахмана и почему-то усомнилась в истинности его слов. Нет, не о той клятве говорила Мурадеви, — чувствовало ее сердце. Но она ничего не спросила у Чанакьи и спрятала глубоко в душе свои сомнения.
На другой день брахман покинул город. В пути он думал о том, чего уже достиг и как много еще предстоит сделать для исполнения задуманного. Он нащупал трещину в здании царского благополучия, он приобрел верную помощницу. Но как быть дальше? Он пообещал, что вскоре вернется в Паталипутру с будто бы сыном раджи киратов, который, пользуясь родством, сможет завершить свое воспитание при дворе Дханананда. Но сам он, Чанакья, беден, а Чандрагупта взращен пастухами. Где взять нужные средства, чтобы достойно снарядить юношу, окружить подобающей свитой? В их лесной обители не сыщешь и разменной ракушки, а тут требуются золото и драгоценности. И медлить нельзя. Нужно сразу же вернуться в Магадху. А там тоже предстоят большие расходы. Теперь понадобится иметь и слуг и тайных соглядатаев. Всем придется платить, никто не станет служить даром, тут не помогут хитрые речи. Где же взять денег?
Чанакья в самом деле был нищ, да никогда и не стремился к богатству. Трудно было найти человека более неприхотливого и лишенного всякой корысти, чем Чанакья. И теперь он размышлял о богатстве лишь потому, что без него невозможно было исполнить задуманное.
Наконец он решил, что не стоит пока ломать голову, что так или иначе он что-нибудь придумает, и мысли его потекли в другом направлении. Как-то там в обители управился с делами Чандрагупта? Совладал ли с юными бхилами, кхаси, гондами? Или, может, не справился, рассорился со всеми по молодости? При нем самом все шло легко, по заведенному порядку. Он обучал юношей разным наукам, а те служили ему, собирали для него плоды и корни, сами кормились охотой. Поддерживали обитель и раджи, сыновья которых учились у знаменитого брахмана. А что там теперь?
